Книга История Льва, страница 70 – Микита Франко

Она чмокнула Лёву в щёку, обдав сладковатым запахом духов, и, перепрыгивая через плитки на тротуаре, побежала в сторону Московского проспекта. Лёва, глядя ей в след, растеряно коснулся щеки со следами губной помады и несколько самодовольно подметил: «Ого, меня поцеловала девчонка. Как нормального».

Лёва и ____ [23]

Неделя прошла плохо, муторно и устало. Лёве не спалось. Катя была права: за такое время можно действительно умереть от страха, или, как минимум, сойти от него с ума. Лёва, кажется, сходил.

Каждую ночь ему снился Шева. В этих снах Шева всегда точно знал, что у Лёвы не просто ВИЧ, а прямо-таки СПИД и жить ему осталось недолго. Юра жалел его: «Это ничего, скоро ты умрёшь, и мы будем вместе, прямо как в твоих мечтах».

В первые недели после потери Лёву действительно утешала такая вероятность – ему казалось, что в след за Юрой умирать не страшно. Но во сне он боялся, очень боялся, и больше всего – Шеву. Ему хотелось попросить парня уйти, не разговаривать с ним и уж тем более не звать за собой, но ему было стыдно за эту трусость – это же Юра. Его Юра. Он его любит.

Обычно во снах он помнил, что Юра умер, и это придавало происходящему особый ужас, даже если ничего ужасного не происходило. Вот они идут по Невскому в летний солнечный день, Юра смеется и рассказывает совершенно дурацкую историю, как стащил шоколадку из магазина (такое действительно случалось – мелкое воровство вызывало в Юре лёгкий азарт). Лёва идёт рядом, слушает, а в мыслях крутится: «Он умер, он умер…».

Ему несколько раз снился этот сюжет: Невский, солнечный день, улыбчивый Юра. И обычно этот сон не имел никакого развития, но на третий (или четвертый?) раз Юра, рассказав историю, вдруг спросил: «Тебе страшно рядом со мной?». От этого вопроса у Лёвы пробежали мурашки по коже, но он заспорил: конечно нет. Юра приблизился к нему вплотную (как часто Лёва мечтал о такой близости, но во сне она его не порадовала, ему захотелось бежать) и вкрадчиво спросил не своим голосом: «А ты думаешь мне там не страшно?».

Резко проснувшись, Лёва подумал, что ему никогда не снилоськошмаров хуже, чем этот – про Невский, солнечный день и шоколадку.

Один сон был совсем гадкий. То есть, сначала он был ничего, даже приятный. В этом сне они с Юрой занимались сексом, только не так, как было в реальности, а… тем самым. Про который спрашивал Власовский. Вытворяли такое, чего и близко не делали в ту ночь. Лёва не помнил, что Юра умер, а Юра вёл себя… не как настоящий Юра. Шептал грязные фразочки из порнухи, которую они пару лет назад смотрели вместе (нашли у его родителей кассету с документальным фильмом про Тибет, а там был… ну, короче, не тот фильм оказался).

В какой-то момент на волне страсти с Юрой начало происходить неладное: он закрыл глаза, как будто уснул, по-мертвецки побледнел, становясь синюшного цвета, а горячая кожа под ладонями вдруг обожгла Льва холодом. Во время секса меньше всего хочется, чтобы твой партнёр неожиданно превратился в труп, но и без того дерьмовая ситуация усугубилась: Лёва обнаружил, что всё происходит в гробу. Гроб открыт и находится в каменном склепе, хотя начиналось всё в Юриной комнате. Лёва поднялся (почему-то одетый), поглядел по сторонам и понял, что выхода из склепа нет. Пустое пространство с голыми стенами, труп и он – и это эротический сон называется?