Онлайн книга «История Льва»
|
Лёва напрягся на словах про «любовный треугольник»: ему не хотелось, чтобы Катя поняла, что он тоже занимался сексом с Шевой. Но девочка смотрела на Якова, как на мессию, и про Лёву даже не думала. - Что делать-то теперь? – жалобно спросила Катя. Власовский, вместо ответа, вздохнул. Потом сказал Кате: - У тебя ситуация хуже. - Что это значит? - Что у тебя нет шансов, - брякнул Лёва. – Ты умрёшь. - Зачем ты ей это говоришь! – возмутился Яков. Лев посмотрел на Катино лицо, вдруг ставшее таким детским (и даже чем-то похожим на обиженное выражение лица Пелагеи), и ему стало стыдно. Ясно, зачем он это говорил: он злился на неё. Ей достался целый месяц (или больше?) рядом с Шевой – вон сколько всего успели, и в презервативе, и без, и даже представлять не хотелось, чего они испробовали. А у него, у Лёвы, была всего одна ночь. Он знал его всю свою жизнь, любил несколько лет и всё, что ему досталось – одна ночь, после которой он умер. А какой-то шлю… Яков перебил его мысли, мягко сказав Кате: - Ты не умрёшь, даже если заразилась. Это уже не так опасно, как раньше. - Боже, лучше бы я залетела, - прохныкала Катя. - Может быть и залетела, кстати, - согласно покивал Яков. – Это тоже лучше проверить. В общем, какой-то шлюхе досталось всё. Лёва совсем поник. Власовский встал из-за стола и сообщил совсем неожиданную вещь: - Спрошу у бабушки. - В смысле у бабушки? – опешил Лёва. Катя его поддержала: - Да, в смысле у бабушки? Но Яков, стоя в коридоре, уже кричал на кухню: - Ба! У тебя никто в лабораториях не работает? Тут ребятам нужен тест на ВИЧ… Бабушка потребовала, чтобы Яков зашёл на кухню, потому что «ничего не слышно, что ты там орёшь, у меня машинка стирает», и Власовский скрылся из поля зрения. Катя, повернувшись к Лёве, спросила с подозрительным прищуром: - А тебе зачем тест на ВИЧ? Ты тоже колешься? - Да, - сказал Лёва раньше, чемвообще успел что-то подумать. - Понятно, - вздохнула Катя. И поучительно добавила: - Ты это зря. - Учту. Яков вернулся через десять минут, прошел к ребятам и, упершись кулаками о столешницу, деловито сообщил: - Думаю, сделаем. И действительно сделали – не в том репродуктивном центре, а в лаборатории, где берут анализы вообще на всё. Они с Катей пришли туда вместе и в этот раз никто не потребовал заполнять анкеты. Нужно было сказать кодовую фразу («Мы от Ульяны Ивановны» - бабушки Якова) и женщина на регистратуре, понимающе кивнув, попросила подождать вызова в коридоре. Они сели рядом на металлические скамейки и Катя, теребя в руках край джинсовки, тоненько спросила: - Ты боишься? - Чего? – усмехнулся Лёва. – Кровь сдавать? - Нет. Результата. - Нет, - ответил он. Соврал, конечно. Он ужасно боялся. Иногда страх был такой сильный, что он просыпался посреди ночи, весь мокрый, как от температуры, и тогда пугался ещё больше: может, это симптомы? - Не боюсь, - повторил Лёва тверже. - Ты смелый, - с уважением заметила Катя. – А я вся трясусь. Не хочу умирать. От её жалобного «Не хочу умирать» у Лёвы сжалось сердце. Он подумал, что, наверное, нужно её как-то поддержать, ведь у неё и правда всё обстоит… пострашнее, чем у него. Но из процедурного кабинета выглянула медсестра: - Кто первый? Катя глянула на Лёву и быстро сказала: - Иди первым, пожалуйста. Он пошёл. В белом, пахнущем спиртом, кабинете его усадили перед столом с пробирками и велели вытянуть руку. Медсестра, накладывая жгут чуть выше локтя, монотонно сообщала дежурную информацию: |