Онлайн книга «История Льва»
|
Лёва начал мысленно репетировать эту фразу: «Я люблю тебя… Я люблю тебя… Я люблю тебя…». Но ведь так просто не скажешь её в лоб, когда вы сидите в неловкой тишине. Нужно с чего-то начать. Может, просто привлечь внимание, мол: «Мне нужно тебе кое-что сказать…», а потом: «Я люблю тебя». И тогда он начал репетировать другую фразу: «Мне нужно тебе кое-что сказать…» «Мне нужно тебе кое-что сказать…» - Мне нужно тебе кое-что сказать, – это не Лёва произнёс, а Шева, резко обернувшись к другу. Тот вздрогнул от неожиданности: будто Юра прочёл его мысли. - Что? – осторожно спросил Лёва. - Не доверяй Каме. - Каме? - Да. Не верь ему. Он прикидывается. - Кем прикидывается? - Твоим другом. Это ложь. - Да мы с ним… не друзья. - Вот пусть и дальше так будет. У подъезда остановился синий жигуль, и тётя Света замахала руками: - Всё, Юра, поехали! Мальчики встали со скамейки, и Лёва запоздало опомнился: он ведь так и не сказал! Но Шева уже подходил к машине, вокруг вертелась его мама, усатый дядька-таксист неодобрительно разглядывал Лёву из открытого окошка. «Ладно, - мысленно смирился тот. – Скажу в следующий раз, когда вернётся». Прежде чем сесть в салон машины, Шева махнул Лёве рукой: - Пока. Он поднял ладонь в ответном прощании: - Пока. Потом Лёва пытался вспомнить: было ли что-то ещё? Какой-то знак? Особый взгляд, движение губ, тайный жест… Нет, не было ничего. Только это: «Пока», точно такое же, как тысячи «Пока», сказанные друг другу до этого. Поднимаясь домой, Лёва разными интонациями повторял в своей голове: «Мне нужно тебе кое-что сказать» «Мне нужно тебе кое-что сказать» «Мне нужно тебе кое-что сказать» Голос Шевы в ответ спрашивал: «Что?», и Лёва продолжал увиливать даже в своих мыслях: «Кое-что важное. Что-то на грани с бредом». «Так говори» «Я говорю… Я говорю это тихо, и если это то, что ты слышишь, ты должен меня понять: я люблю тебя, но мне сложно сказать об этом» С ключами в руке, он замер перед дверью квартиры. Потом, быстро сунув их в замочную скважину, прокрутил, открыл дверь, скинул кеды на пороге и метнулся в комнату, к письменному столу. Вырвав листочек из тетради по математике («Пофигу, лишь бы не забыть»), он быстро записал получившуюся фразу. Сначаларовно, в строчку, но, подумав, перечеркнул и интуитивно раздробил. Получилось так: Мне нужно тебе кое-что сказать. Кое-что важное. Что-то на грани с бредом. Я говорю это тихо, И если это то, что ты слышишь, Ты должен меня понять: Я люблю тебя, Но мне сложно сказать об этом. Перечитав, Лёва скривился: «Коряво». Но ему всё равно захотелось его сохранить – своё первое стихотворение. Он сложил листочек в два раза и убрал на полку к школьным тетрадям. Днём под окнами начали голосить Грифель и Вальтер, пришлось спускаться и открывать им подвал. Он остался с ними, расположившись в кресле-качалке Камы – после того, чем они занимались на нём с Власовским, Лёва по праву посчитал это кресло своим, и никто в компании не возражал. Может быть, Кама и возразил, будь он в курсе, но ребята его не оповещали. Лёва слушал скучные разговоры парней («А ты бы какую тачку хотел? А сколько она жрёт?») и удивлялся, как меняется восприятие этой компании без Шевы. То есть, он и раньше, конечно, не чувствовал с ними особой близости, но теперь и вовсе перестал понимать, что здесь делает. |