Онлайн книга «История Льва»
|
Лёва ощутил ленивую усталость: он кое-как устроился, а теперь опять вставать… Но поднялся и сел на край Шевиной кровати. - Что такое? – шепотом спросил он. На Юру и раньше иногда находила какая-нибудь глупость: подозвать к себе, потом сказать: «Ничего» и заржать. Лёва и сейчас этого ожидал. Но Шева распахнул своё одеяло и сказал: - Ложись со мной. Лёва растерялся: - Ты… Ты чего? Шева, не отвечая, сердито моргал блестящими глазами. В темноте Лёва толком не понимал, что выражает лицо Юры и, надеясь, что он правильно его понимает, осторожно лёг рядом. Кровать была узкая и приходилось жаться друг к другу, чтобы не свалиться. Приподнявшись на локте, Лёва сделал то, о чём давно мечтал: запустил руку в Шевины волосы, убирая пряди со лба. Той ночью от Юры пахло клубникой и мятой, а не клеем, как в последнее время. В след за Лёвиной рукой, Шева задрал голову, выгибая шею, будто подставляя её для поцелуя, и не зная, как расценивать это движение, Лёва медлил, не решаясь коснуться её губами. Ему хотелось спросить, что происходит, и в то же время он боялся разрушить происходящее своими вопросами. Не дождавшись поцелуя, Шева опустил голову и внёс ясность: - Сделай то же самое, что ты делал с Власовским. Лёва не сдержался от улыбки. Понадеявшись, что в темноте не видно, как он обрадовался этой просьбе, Лёва сдержанно спросил: - Что именно? - Ну а чё вы там делали, - буркнул Шева, на секунду снова став грубым и неприветливым. - Лучше скажи, чего хочешь ты. Он молчал. У Лёвы от волнения заходилось сердце, мысленно он обругивал сам себя: «Блин, ты его так спугнёшь, придурок, вот щас скажет, что ничего не хочет». Шева сказал по-другому: - Я не хочу говорить такое вслух. - Говорить не хочешь, а делать хочешь? - Мне плевать, я завтра умру. Лёва натянуто улыбнулся уголком рта. - Ты не умрёшь, это всего лишь больница. Там не убивают, там лечат. - А что потом? Когда вылечат? - Жить дальше. - Вот так? – непонятно спросил Шева. - Что… «вот так»? Шева гнусаво заговорил (и только тогда Лёва догадался, что он плачет): - Я не хочу такую жизнь. Я не такой, как ты. Я люблю только тебя, а тебе всё равно с кем. Я бы не смог это делать с Власовским или с другим пацаном, а ты можешь. Ты настоящий гомик, а я… Не знаю.Я не гомик. Он замолчал, вытирая слёзы. Лёва, пока слушал его, чуть не умер от эмоциональных качелей: сначала небывалый подъем («Я люблю тебя»), потом резкий спад («…а тебе всё равно с кем»). Шева, всхлипнув, спросил: - Если я не гомик, почему я тогда позвал тебя, а не Катю? Лёва, уязвлённый его предыдущей репликой, холодно сказал: - Мне не всё равно с кем. - Зачем тогда ты делал это с ним? У Лёвы был четкий, полный и эмоциональный ответ на этот вопрос: «Потому что ты, чёртов придурок, мотал мне нервы, изводил своей Катей, заставлял умирать от ревности, а я хотел доказать тебе, что ты мне вообще не нужен, что я могу и без тебя прекрасно справиться!». Но не желая доводить ситуации до ссоры, Лёва сдержанно попросил: - Давай не будем о нём. - Тогда давай начинать, - со вздохом сказал Шева, как о какой-то тяжелой работе. Лёва понял, что Шева ждёт от него каких-то действий, и ещё больше растерялся: что он должен начинать? Тем более после такого разговора, со слезами.. Юра поторопил его: - Давай, я весь вечер думал, с кем хочу сделать это напоследок и выбрал тебя, так что не тупи. Ты же тоже хочешь. |