Книга История Льва, страница 251 – Микита Франко

- Но он бойеет! – и врывался в спальню с пустым шприцем и фонендоскопом наперевес («Господи, это же мой фонендоскоп, где он его взял?» - мысленно ужасался Лев).

Слава виновато смотрел на него от двери, и Лев, делать нечего, отвлекался от учебников и переключался на Мики.

- Что у вас алит? – деловито спрашивал мальчик, втыкая дужки фонендоскопа в уши. Дужки не влезали, он морщился, но упорно пытался использовать инструмент правильно.

- Ничего, - мрачноотвечал Лев.

Слава негромко подсказал:

- Скажи, что что-то болит, быстрее отвертишься.

Лев вздыхал:

- Нога болит.

- Ага? – переспросил Мики, растерянно опустив взгляд на ноги Льва.

Кажется, ему не понравился такой ответ. Секунду подумав, Мики заявил:

- Ада пашушать, - и приставил головку фонендоскопа к груди Льва. – Нишышите.

- А зачем меня слушать, если болит нога? – не понял Лев.

- Нишышите! – прикрикнул Мики, а Слава подсказал:

- Не дыши.

Лев послушно задержал дыхание. Мики удовлетворенно кивнул:

- Шышите… Нишышите…

Из гостиной донеслась веселая мелодия и юный доктор, кинув слушалку на кровать, с криком: «О, мутики!», кинулся в другую комнату.

- А дышать уже можно? – уточнил Лев.

- Мона!

- А диагноз какой?

- Р-р-рак! – весело откликнулся Мики из другой комнаты.

Слава с сочувствием глянул на него, сказал: «У меня тоже» и, прикрыв дверь, оставил Льва в долгожданной тишине. Он снова повернулся к столу, погружаясь в «Медицину критических состоянии», а в голове продолжалось: шышите, нишышите…

Он утешал себя: это ненадолго. И в то же время ему казалось, что это навсегда.

Теперь было так: он приходил домой и игрушки валялись повсюду. По коридору, который напоминал Мики гоночную трассу, нужно было ходить осторожно: тут и там на тёмном линолеуме скрывались пластиковые машинки. Кровать в гостевой комнате оказалась завалена мягкими игрушками, на холодильнике появились детские рисунки, на письменном столе остались следы фломастеров и красок. Отправляя Мики домой, Слава каждый раз обещал Льву, что всё приведет в порядок – и приводил. Вот только ребёнок стал бывать у них так часто, что порядок не задерживался – порой казалось, что Слава переехал к нему не один.

А он действительно переехал – очень незаметно для них обоих. За эти полгода, что они боролись за Юлю, Слава перестал ночевать дома: полдня проводил на учебе (если у Юли не было курсов химиотерапии), вечером снова с сестрой – помогал с капельницами, ходил в аптеку, готовил ужин, ближе к ночи приезжал ко Льву, выжатый как лимон, и это был единственный момент дня, когда у них получалось побыть вдвоём.

- Прости, пожалуйста, - шептал Слава ему на ухо, когда они лежали в темноте. – Я понимаю, как Мики тебя утомляет.

Мики утомлял, но он говорил:

- Я рад тебе помогать. Всё в порядке.

Слава, обнимая Льва, задумчиво водилпальцами по его предплечью. Тот научился безошибочно угадывать по Славиным объятиям какое у него настроение, о чём он думает и какой следующий вопрос задаст. Вот и сейчас, предчувствуя нарастающее напряжение в разговоре, он понимал: Слава думает о Юле.

Так и было.

- Как считаешь, у неё есть шансы?

За всё время лечения новости о Юли делились на плохие и хорошие. Плохие новости: динамика отрицательная. Хорошие новости: ничего не изменилось. Положительной динамики у Юли не было ни разу. Лев считал, что шансов нет.