Онлайн книга «История Льва»
|
- Нужно протереть! – подсказал Лев, пытаясь перекричать Мики. – Есть влажные салфетки? - Нет. - Почему нет?! Ты же вышел гулять с ребёнком, а дети вечно пачкаются! - Да ничего подобного! - Я знаю, что говорю, у меня младшая сестра! - И что, она вечно пачкается? – засмеялся Слава. - Ну, я помню, как ей было два года! Пока парни пытались переспросить друг друга в вопросах гельминтов, грязи и степени запачканности двухлеток, Мики, отчаявшись привлечь к себе внимание, одним порывистым движением встал на подножку коляски, выпрямившись в полный рост, и та, накренившись, начала падать. Лев увидел это, как в замедленной съемке, но отчего-то сам стал очень замедленным: он попытался схватить коляску за ручки, но его пальцы проскользнули мимо, Слава потерял секунды, пока ставил дурацкое радио на землю, и когда схватил коляску, было поздно – Мики выпал, улетев лицом вперед. Крик раздалсятакой, что вороны разлетелись с веток. «Ну всё, всё, теперь у нас точно спросят, откуда ребёнок», - подумал Лев. Слава поднял Мики на руки, нашептывая что-то ласково-утешительное, но чем сильнее Слава старался, тем громче начинал орать мальчик. Из разодранной щеки бежала кровь. Лев осторожно взял ребенка за подбородок и лоб, осмотрел голову на предмет других повреждений и, не найдя их, удовлетворенно кивнул: - Вроде порядок. - Ага, порядок! - жалобно отозвался Слава. – С щекой что делать? Юля меня убьет… - Есть… Лев хотел спросить: «Есть спирт, зеленка, перекись водорода?», но вспомнил, что у этого олуха нет даже влажных салфеток, и махнул рукой. - Я сгоняю в аптеку. Нужно чем-нибудь обработать. - Нет! – внезапно возразил Слава. – Я сгоняю, а ты стой с ним. И, не дожидаясь согласия, он передал орущего пацана Льву. Мики, вглядевшись в его лицо, закричал ещё сильнее и начал вырываться из рук. Льву тоже захотелось орать. - Почему я должен с ним стоять? – не понял Лев. - А вдруг он начнёт умирать? Ты знаешь, что делать. - Да он не начнёт умирать, он просто… «Просто поцарапал щеку», - хотел сказать Лев, но Слава уже бежал дворами до ближайшей аптеки. Выдохнув, Лев огляделся по сторонам: нет ли какой-нибудь женщины, на которую можно спихнуть ребёнка и тоже сбежать? Никого не было. Он стоял на безлюдной улице в утро понедельника – с одной стороны завод металлоконструкций, с другой – почта России. Посмотрев на Мики, который, сорвав голос, начал хрипеть, Лев попытался с ним договориться: - Вот что ты плачешь? Не так уж там всё и страшно, – для убедительности он добавил: – Я – врач. Я точно знаю. Хныканье стало затихать («Ого, сработало»), и Мики, прикрывая воспаленные глаза, привалился разодранной щекой к лацкану пальто Льва – а там, за лацканом, выглядывала белая рубашка. Лев встряхнул его, призывая проснуться. - Нельзя! – сказал он, как собаке. – Я в белом, меня нельзя пачкать! Ага, как будто ему было до этого дело!.. Мики сонно ткнулся к шее Льва, измазывая кровью и пальто, и воротник рубашки. Он глубже задышал, призывая самого себя к терпению. - Ладно… Ладно… - приговаривал Лев незнакомым, более высоким голосом. – Это нормально… Дети всегда всё портят… Когда Слава вернулся с зелёнкой, перекисью, ваткой и бинтами, Мики уже мирно сопел у Льва на плече, пока сам Лев ходилвзад-вперед, ловя умилительные взгляды прохожих. Чертовы прохожие… Вот когда надо было спихнуть ребёнка – не было никого, а как он сам справился, так все стянулись посмотреть, и ходят теперь, зыркают. |