Книга История Льва, страница 222 – Микита Франко

- А ты что думаешь?

Он пожал плечами:

- Что я могу думать? Я ещё не закончил университет, а эти врачи, к которым вы ходите, наверное, закончили…

- Но, если они правы, почему лечение не помогает? – беспомощно спросила Юля. – Мне только хуже становится, у меня из-за их лекарств температура тридцать семь и пять.

«Может, не из-за лекарств», - подумал Лев, а вслух спросил, указав на снимок:

- Можно я возьму?

Юля посмотрела на него с надеждой – как на человека, у которого есть план.

- Можно! А куда?

- Посоветуюсь кое с кем. Завтра верну.

Но чтобы «кое с кем» посоветоваться, надо было сначала «кое с кем» помириться.

За последний год Лев хорошо научился извиняться. Раньше слово «прости» застревало у него поперек горла, а теперь, со Славой, который так легко и бесхитростно извинялся, Лев перенял эту манеру. Он понял, насколько такая привычка упрощает взаимоотношения: одно слово экономит целые часы жизни, которые люди привыкли тратить на выяснение, кто прав, а кто виноват. Да, в некоторых вопросах он был принципиален и ни за что бы не стал просить прощения, но если дело касалось всякой ерунды – того же лака для ногтей– почему бы и не сказать, что Слава прав? Он не прав, конечно, но пусть думает, что прав.

Конфликт с Артуром тоже был принципиальным: Льву вовсе не хотелось извиняться за бокал вина, перевернутый на его рубашку, потому что это было заслуженно. Потому что это он, Артур, должен извиняться перед ним за все те мерзости, что говорил про Славу. Но никто не хотел идти на перемирие, а оставаться в натянутых отношениях стало невыгодно.

Во-первых, никакого врачебного окружения у Льва не успело сформироваться. У него была только его группа – десять однокурсников лечфака, ни один из которых не внушал ему доверия. На практических базах он всегда крутился вокруг реаниматологов, анестезиологов и хирургов, желая попасть в самое, как они это называли, «мясо». Сейчас ни один из них не мог ему помочь.

А вот Артур – мог, и это во-вторых. Единственный врач, знакомый ему близко, и как раз – нужной специальности. Лев подумывал обратиться к преподавателям на кафедру онкологии и лучевой терапии, но, вот незадача, онкологию на пятом курсе у него преподавала Эльза Арнольдовна – мама Артура. Она была профессором, доктором наук, практикующим врачом – в общем, университетским всем-всем-всем. И Льву неудобно было идти к ней, не помирившись с её сыном (кто знает, насколько подробно тот посвящает мать в свои конфликты с друзьями?) В общем, наступив на горло своим принципам, Лев извинился перед Артуром. Но чтобы тот не подумал, что он прям искренне извиняется от нечего делать, сразу же добавил: «Мне нужна твоя помощь». Они говорили по телефону, Лев услышал самодовольное хмыканье в трубке, и потом совсем неожиданное предложение сходить в бар, выпить.

- Ты же знаешь, что мне нельзя, - холодно ответил Лев.

- Почему? – усмехался Артур. – Ты же не кодированный.

- И не хочу быть кодированным.

- Не драматизируй, дорогой. Возьмём что-нибудь легкое.

Да, Лев ещё в гей-клубе Сан-Франциско понял, как на него влияет «что-нибудь легкое». Но подозревая, что Артур может сдать назад, если Лев начнёт злиться и выдвигать свои условия, он согласился на такой формат встречи.

Они увиделись в девять вечера в центре города, место выбирал Артур. Льву даже понравился тот бар: небольшой, музыка играла тихо, никаких пьяных компаний – посетители сидели в мягких креслах по два-три человека за столиком. Артур опоздал на десятьминут, заказал стейк и бутылку вина на двоих, уточнил у Льва, будет ли он что-нибудь («Я угощаю»), но тот покачал головой.