Онлайн книга «История Льва»
|
- Они же как фашисты, – скрипел Мигель своим хриплым басом. – Те точно также развешивали свои флаги. Лев, выслушивая его, сдерживал в себе назойливое желание пошутить: «Так ты тоже русский?». Пидоры, разврат, фашисты – как будто папин друг за праздничным столом напился. Чаще всего при таких разговорах он молчал или кивал: если убрать радикальные настроения Мигеля, то в чём он был не прав? Лев и сам считал, что весь этот квартал Кастро с гей-барами – перебор. А речей Власовского про свободу он не понимал: в чём они несвободны? Они встречались в России, теперь встречаются в Америке – никакой разницы, никто им не мешал ни там, ни тут. А целоваться на улицах и шататься по клубам – странное времяпровождение для приличного человека. Но иногда Мигель что-нибудь говорил, что-то особо колкое и несправедливое – ну, про педофилию или про «недостаточную силу воли» для того, чтобы перестать быть геями – и Льву хотелось заорать на него: «Замолчите, замолчите, замолчите!». Но вместо этого он только пытался слабенько возражать: - Ну, наверное, они не все такие… Мигель стоял на своём: - Все, конечно все! - Ну, знаете, у меня есть друг… - Так прекрати с ним дружить! В общем, с ним можно было либо быть согласным, либо молчать. Лев молчал. И если первое время его молчание было солидарным («Хоть один нормальный человек в этой Америке»), то уже через пару недель, когда Мигель в сотый раз заводил разговоры о Сан-Франциско, Кастро и гей-барах, Лев устало хватался за голову, облокотившись на стойку, и думал: «Чёрт возьми, заткнись, пожалуйста». Мигель становился ему противен: он казался примитивным, узколобым, зажатым в рамках своего мирка, и нежелающим ничего видеть за его пределами. Всё чаще Лев задумывался: «Я кажусь точно таким же?» Яков побывал в тире первый и последний раз в середине августа. Тогда он и пересекся с Мигелем. Лев молился всем богам, чтобы Мигелю не пришло в голову заговорить с Яковом о своём трудном жизненном пути, о том, как он бежал из Сан-Франциско от геев, а ведь такое вполне могло бы случиться: Яков бы сказал, что приехал изСан-Франциско, и Мигеля бы понесло. И уж тут кошмар, что началось бы: Власовский ни за что бы не промолчал. Но в тот день Мигель был загружен чем-то другим и разговаривать не хотел: отсчитал деньги и быстро попрощался. Пока Лев складывал оружие в сейф, Яков, оглядев помещение тира, с опаской уточнил: - Ты уверен, что это хорошее место для тебя? - А что не так? – не понял Лев. - Тебе бы что-нибудь… менее агрессивное. - Да сюда одни дети ходят. - Какая разница, кто ходит? Дело же в тебе. - А что со мной? – спросил Лев, протирая платком пневмотический пистолет. - Я бы не стал доверять тебе оружие. Лев резко вскинул руку с пистолетом в сторону Власовского и сделал вид, что прицеливается. Тот, замерев, испуганно посмотрел на него, готовый поднять руки. Лев рассмеялся: - Ты че? Я просто пошутил, - он опустил пистолет. - Ты правда считаешь, что это смешно? – сглотнул Яков. - А ты правда считаешь, что я могу в тебя выстрелить? - А ты правда считаешь, что у меня нет оснований так думать? Лев терпеть не мог, когда Яков прямо или косвенно намекал ему на тот случай. Оставшееся оружие он складывал в полной тишине. Когда они покинули территорию парка, Лев предложил вызвать такси до кампуса (теперь он мог позволить себе сам оплатить такси), но Яков покачал головой: |