Онлайн книга «История Льва»
|
Под «и вообще» он имел в виду: «Мой лучший друг, в которого я влюблен с детского сада, без которого я не представляю собственнойжизни, уже второй год морально и физически разлагается от зависимости, а ты хочешь, чтобы я начал потворствовать деятельности, которая его убивает». Но Лёва конечно это только почувствовал – сформулировать не получилось даже в собственной голове. Слишком сильное признание, слишком страшные слова: «влюблен», «не представляю жизни»… Кама, читая его, как открытую книгу, сочувственно спросил: - Из-за Шевы? Насупившись, Лёва буркнул: - Причём здесь Шева? Кама пожал плечами: - Что бы там ни было, а он до тебя в любом случае не дотягивает. - Что бы там ни было? – насторожился Лёва. Кама, не переставая улыбаться, кивнул. Лёва нахмурился: - А что там может быть? - Сам знаешь. На Лёву нахлынул удушливый стыд: неужели так сильно заметно, какой он на самом деле? Но за стыдом пришла противная тревога: если Кама всё про него понял, что теперь будет? Кама говорил негромко, мягко, даже доверительно, и смотрел на Лёву почти с мольбой в глазах, будто ему действительно так сильно нужна его помощь. И от этого Лёва начинал чувствовать к нему расположение: такой взрослый, опасный, независимый Кама не грозит, не шантажирует, не требует, а просит и подлизывается к нему, к Лёве. И ему даже всё равно, что он, Лёва, голубой, Кама всё равно с ним вежлив и обходителен. И тут же Лёву кольнула догадка: вежливость и обходительность продлится не долго. Сейчас он ещё раз скажет «нет» и Кама начнёт свой шантаж: «А я тогда всем расскажу…». Но кто ему поверит? Можно подумать, против Лёвы есть какой-то компромат. Да даже если все его мысли записать на кассету и прокрутить на радиостанции, едва ли из них можно будет вычленить хотя бы одно доказательство: так сильно он запрещает себе об этом думать. - Нет, Кама, - твёрдо повторил Лев. – Я не буду тебе помогать. Лёва ждал: «Вот сейчас, вот сейчас он скажет…». Но Кама неожиданно легко согласился: - Ладно. Лёва удивленно вскинул взгляд: ладно? Ладно и всё? - Я не хочу с тобой ссориться, ты умный парень, – продолжил Кама. – Так что… Заходи к нам. Как раньше. И он протянул руку. Лёва посмотрел на его напряженную смуглую ладонь и сунул руки в карманы. Спросил со вздохом: - Кама, ты беспринципный? - Прости? – переспросил Кама, опуская руку. Лёва в очередной раз подметил, какой Кама… интеллигентный. Почти как Власовский – было в них что-то неуловимо схожее.«Прости?» вместо «чё?», стройная приятная речь, хорошие манеры, светский тон – ну, будто бы командир белой армии, а не шайки туповатых малолеток. И от этого Лёва начинал подозревать, что Кама вообще не такой, каким пытается казаться. Скинхеды, нордическая раса, чистая кровь – всё это с самого начала, с его-то полуазиатской внешностью, отдавало бредом, а теперь и совсем посыпалось. - Ты учишь, что чурок и пидоров надо гнобить, - пояснил Лёва. – Твоя шайка бегает с битами за Власовским с твоего молчаливого одобрения. При этом ты сам похож на «чурку», а мне руку протягиваешь и дружбу предлагаешь. Ты беспринципный? Кама вытянул губы в снисходительной улыбочке: - Лёва, ну, ты же сам понимаешь: их надо чем-то объединять. Должна быть сверхидея. - Даже если она липовая? - Сверхидея всегда липовая. Лёва устало усмехнулся. Спросил: |