Онлайн книга «История Льва»
|
Сначала он не заметил ничего странного. Разве что, фонари. Они были украшены ленточками цветов радуги, будто здесь планируется какой-то детский фестиваль. Но мало ли, чем они украшают улицы? Яков повёл его дальше, вниз по покатому тротуару, Лев вертел головой, разглядывая окружающие магазинчики, но то и дело натыкался взглядом на бездомных. По количеству пьяниц и маргиналов на один квадратный метр Сан-Франциско переплюнул Санкт-Петербург, а ведь Лев считал, что это почти невозможно (однажды, когда он был маленьким, он не смог выйти из подъезда, потому что с обратной стороны к двери привалились двое спящих мужчин). Американские бездомные вызвали в нём больше брезгливости, чем жалости – какие-то они неправильные. В нормальной одежде (может, только помятые) и с едой. Вот в России всё в порядке с бездомными: исхудалые голодные бродяги. А если ты не такой, чего ты дома не живешь? Странно. Чем дальше они шли, тем больше радуги замечал Лев: в витринах, на вывесках, в выкрашенных остановках. - А почему всё… такое? – неопределенно спросил он у Якова. - Во-первых, это гей-квартал. Во-вторых, сейчас месяц гордости. Лев не знал, какую часть из этого сообщения понял хуже: первую или вторую. Наверное, лучше по порядку. - В смысле гей-квартал? - В этом районе много клубов и баров для геев. - Почему? Власовский пожал плечами: - Так исторически сложилось. Ещё со времен Харви Милка. Лев подумал, что если спросит сейчас, кто такой Харви Милк, то получит познавательную перегрузку. Решил держаться задуманного алгоритма: - А что за месяц гордости? - Июнь считается месяцем гордости ЛГБТ-сообщества в память о Стоунволлских бунтах. - А причём тут радуга? - Это символ сообщества. Егопридумали в Сан-Франциско. Лев хмыкнул: - Ты специально стремился сюда переехать? - Да. Я думаю, на сегодняшний день это самое безопасное место для таких, как мы. - А что, в других опасно? – с сомнением спросил Лев. - Конечно. Ты не замечал? - Нет. Меня никогда не били из-за… этого. - А меня били, - напомнил Яков. - Ну да, - согласился Лев. – Потому что надо меньше трепаться. - А может, не надо никого бить? – с раздражением спросил Яков. - Это тоже, - кивнул Лев. – Но и трепаться не надо. - Нам сюда, - оборвал его Власовский. Лев опомниться не успел, как Яков затянул его за собой в стеклянные двери. Обернувшись назад, он прочитал вывеску: «Таверна Твин Пикс». Не очень-то похоже на кофейню. Но и на бордель не тянуло: барная стойка, столы и стулья – всё внутри выполнено из дорогого дерева. Панорамные окна открывали отличный вид на квартал (и чуть-чуть на бездомных). Пахло древесиной, алкоголем и копченой рыбой, приятная музыка (что-то рокерское) едва улавливалась ухом. Короче, обычный бар. - И это ты скрывал? – уточнил Лев. - Я думал, ты будешь злиться. - На работу в баре? - На работу в гей-баре, - поправил Яков. - А, - Лев замер, обводя взглядом окружающее пространство: что-то же должно указывать на гей-бар. Не найдя ничего «гейского», он всё равно сказал: - Да, я злюсь. - Видишь, - вздохнул Яков. – Я так и думал. Он зашёл за барную стойку, на ходу надевая черный фирменный фартук, и, завязывая тесемки на спине, спросил: - Сделать тебе что-нибудь? - Ты типа бармен? Яков фыркнул: - Нет, это запрещено. В смысле, тут продажа алкоголя с двадцати одного. Я бариста. |