Книга Сад эдельвейсов, страница 71 – Лили Мокашь

– Просто я хорошо тебя знаю.

Он задумчиво смотрел на дорогу, закусывая край губы, точно взвешивая, так ли это на самом деле.

– Думаешь? Тогда скажи мне вот что: как у меня дела?

Вопрос застал меня врасплох.

– Как у тебя дела?

– Ну да. Раз ты так хорошо меня знаешь, расскажи.

Я потупилась, не понимая, что Стас хотел от меня услышать.

– Х-хорошо? – впервые в жизни заикнулась я, и щеки обдало жаром от неловкости происходящего.

Стас прыснул и сильнее обхватил руль.

– Ладно, – сказал он, заканчивая мои мучения. – Проехали. Отец просто решил заранее сделать мне подарок на день рождения, раз сегодня будет недоступен.

– А когда оно у тебя?

– Ты мне скажи, мисс «просто я хорошо тебя знаю».

– Только не говори, что сегодня.

– Как скажешь. – Знакомая самодовольная улыбка вернулась на его лицо. – Не буду.

– Что, действительно сегодня?

– Ты вроде просила не говорить.

Я не выдержала и принялась колотить Стаса в плечо, отчего он тут же ойкнул.

– Да потише ты! Я же машину веду, – пусть замечание и звучало серьезно, на лице у него по-прежнему была улыбка.

– Прости, – опомнилась я и откинулась в кресле, сложив руки на груди, чтобы не вытворить еще чего-нибудь.

Неужели у него правда сегодня день рождения? Теряясь в догадках, я решила оставить этот вопрос, пока не сделала еще хуже, а позднее уточнить у Дианы. В конце концов, даже если я и не могла рассчитывать на нечто большое, серьезное со Стасом, он был мне дорог и близок. Вот только я упрямо продолжала отталкивать его от себя, боясь лишний раз обжечься. Какая-то часть меня по-своему сожалела о том, что между нами произошло. Не так, конечно,как если бы зверь вырвался наружу в душевой и разорвал Стаса, но мне будто дали надкусить большой и безумно ароматный бургер, сочащийся соусом и расплавленным сыром, а дав распробовать, отложили в сторону, велев никогда больше не притрагиваться.

Попробовав раз, отказаться от Стаса было чертовски сложно. Даже сейчас я не могла перестать разглядывать его губы, подмечать, как и почему он улыбнулся, и запоминать эти ямочки на его щеках как предвестники искреннего смеха. Достаточно Стасу только попросить, и я не раздумывая бросилась бы к нему в объятия, твердя себе под нос, что каждая возможность может быть последней. Мне было невозможно им надышаться, как утопающей.

Он – мой личный сорт аконита^[1]. И чтобы спасти себя, лучшее, что я могла сделать, – это растягивать дистанцию между нами на сотни километров. Хотя бы в своей голове. Мне не верилось во взаимные чувства даже после того, что произошло вчера. И все же, даже если сердцем я верила, что шанс на это есть, умом понимала: Стас не задержится в Ксертони. Тем более вряд ли вернется, если поступит в Москву. Сначала он начнет обещать приезжать на каждые каникулы и семейные праздники вроде дней рождений. В первый год это будет довольно легко, пока не начались профильные предметы, а за ними и практика. Постепенно свободного времени станет совсем мало, да и Москва будет манить своими возможностями, людьми и открытиями. Стас ведь так любит искусство, и в особенности – живопись. Окажется, что рядом с ним постоянно проходят новые выставки, мероприятия. Жизнь сама, как буйное течение, подхватит его и понесет в бескрайний океан возможностей, качая по волнам и обещая, что скоро за линией горизонта обязательно покажется край, а Стас с радостью обманется, продолжая наблюдать, куда его несет поток.