Книга Сад эдельвейсов, страница 74 – Лили Мокашь

Как, наверное, хорошо считать, что рядом с тобой всегда, век за веком, будет кто-то родной. Не замечать, как постепенно родители стареют, а их здоровье ухудшается. Никакой постепенно закрадывающейся в волосы седины, никаких новых морщин на лбу, а вслед за ними – бессчетных визитов к врачу, где каждый раз на неудобном стуле ждешь диагноза, надеясь, что он не станет точкой невозврата. Должно быть, это чертовски страшно узнать, что твое тело медленно гибнет, перечеркивая все запланированное и руша мечты.

Еще страшнее, когда первым сдается не тело, а разум. Болезнь нежно берет нестарого еще человека под руку и обманомуводит вглубь лабиринта. Дни начинают путаться, а все до боли знакомые лица становятся чужими. Человек становится невыносимо подозрительным, видя во всех зло, и медленно окунается в пучины безумия, постепенно затихает внутренний голос, который устает твердить, что все обязательно наладится.

Меня пугало это в старении. Однако Ольга, живя так долго среди людей и зная наверняка больше меня о всевозможных исходах, решила рискнуть. До какой же степени та, что была рождена вампиром, хотела узнать, каково это – быть человеком, раз согласилась уплатить столь немыслимую цену за, вероятно, худшие стороны людского бытия, перед которыми даже продвинутая медицина бессильна?

– Смотри, – Стас похлопал меня по плечу, привлекая внимание, – вот нужный стеллаж.

Я посмотрела в указанную им сторону и увидела край нужной витрины, где плотными рядами стояли коробочки с краской для волос. Сверху располагались, судя по изображениям на упаковке, осветляющие составы. Похожий Даша использовала, вызвав сегодняшнюю катастрофу. Подойдя ближе к полкам, я принялась искать нужный оттенок, пытаясь представить, какой бы подошел лучше. Стас молча наблюдал со стороны, стараясь не отвлекать меня от размышлений.

– Думаю, эта подойдет, – наконец сказала я и вытянула выбранную упаковку. Немного подумав еще, я стала переживать, что нам может не хватить одной, чтобы хорошенько прокрасить волосы Даши, и выудила про запас вторую.

Прижимая к груди добычу, я подошла к Стасу, который в это время крутил в руках замысловатую заколку для волос.

– Красивая, – проговорила я, подойдя поближе.

– Как считаешь, – он протянул мне ее, вертя в руке, показывая с разных сторон, – может, взять для Даши? Ну так, поднять ей немного настроение.

– Не думаю, что его сейчас вообще может что-то поднять. Но почему бы и нет. Ей будет приятно.

Стас кивнул и положил заколку к другим покупкам в корзину, которую нес, и я впервые за все время посмотрела на него по-другому. По-новому. Талант Стаса проявлять к другим сочувствие состоял из подобных мелочей. В том, чтобы помочь донести вещи, когда не хватает рук. Подвезти и подогреть какао, когда внутри гуляют ветра, а на душе тоскливо.

Внутри пронеслось каждое мгновение, когда Стас стремился мне помочь или позаботиться обо мне, а я встречала его упреками, сама не зная, что и кому хотела доказать.Меня так достала душащая опека Кости, и, видимо, в какой-то момент я решила показать зубы в ответ на протянутую руку, которая лишь стремилась погладить. Стало так стыдно. За все. За каждый раз, когда я огрызалась и принималась качать права, хотя Стас никогда и ничего плохого мне не сделал.