Книга Полнолуние, страница 198 – Светлана Поделинская

– Ваша честь, я хотел бы вызвать еще одного, чрезвычайно важного свидетеля, – произнес государственный обвинитель и, повернувшись к адвокату, торжественно провозгласил:

– Мисс Джемайма Аннабель Уэйн!

Джемми ждала этого хода – более того, на предшествующих заседаниях она намеренно дразнила противника, заведомо подставляя себя под удар. Но сейчас сделала вид, что ошарашена. Она взглянула на него с растерянностью, затем медленно поднялась, словно поборов гнетущую слабость, и прошествовала для дачи показаний твердым, почти марширующим шагом. При этом мимоходом успела коснуться плеча Дэвида, чтобы ободрить его.

«Удивительно, как никто не видит, – подумал прокурор. – Эта девчонка влюблена в подсудимого до умопомрачения. Можно дискредитировать ее на одном этом основании. У нее не хватит духу обороняться».

«Удивительно, он даже запомнил мое полное имя – значит, уважает», – в это время думала Джемайма, и ее разбирал нервный смех, хотя на самом деле ей вовсе не было весело – скорее жутко. Страшнее, чем тогда, в бунгало, когда она поджидала Дэвида. Однако Джемайма призвала на помощь всю свою выдержку и мысленно дала себе слово не поддаваться на провокации прокурора, не впадать в бешенство.

– Клянетесь ли вы говорить правду, только правду и ничего, кроме правды? – произнес прокурор Рейс слова присяги, многозначительно подчеркивая каждое слово.

– Клянусь, –принесла Джемайма присягу, положив руку на Библию.

– Мисс Уэйн, – важно начал допрос прокурор, – как давно вы ведете дело мистера Стюарта?

– С самого начала, – с готовностью откликнулась Джемми.

– Вы недавно стали матерью двоих детей, – преувеличенно бодрым голосом сказал Рейс. – Скажите честно, имеет ли обвиняемый Дэвид Стюарт какое-то отношение к их происхождению?

Джемайма громко задохнулась от возмущения, заерзала и даже привстала на месте для свидетелей. Она чувствовала, как это кресло жжет и теснит ее, воображая, сколько убийственной правды и шокирующей лжи выслушало оно за все время существования суда, а теперь безмолвно примет и ее ложь – во спасение Дэвида. Зал суда замер в предвкушении сенсации и «клубнички», все ожидали от нее истерики, взрыва.

– Никого не касается, от кого у меня дети, – холодно ответила Джемайма. – А Дэвид Стюарт бесплоден, поэтому у них с Терезой Дэвис и не было потомства. Можете спросить у него, этому есть подтверждающие документы. Не он отец моих детей.

– Тем не менее у вас был роман, – продолжал гнуть свою линию прокурор Рейс и повернулся к присяжным. – Вот, прошу вас, ознакомьтесь с этими фотографиями. На них изображен подсудимый возле дома мисс Уэйн, в вечернее время суток.

– И что с того? – парировала Джемайма, выдавив из себя язвительную улыбку. – Эти фотографии ничего не доказывают. Никто не видел нас в одной постели или даже целующимися, потому что этого не было. Мистер Стюарт приезжал ко мне, чтобы поработать над его делом, только и всего. Это клевета. Я протестую, ваша честь, и настаиваю, чтобы все слова, относящиеся к моим детям, были вычеркнуты из судебного протокола по той причине, что они затрагивают мою личную жизнь. Я прежде всего адвокат, а потом уже женщина.

Прокурор Рейс видел, что присяжные и зрители симпатизируют этому начинающему адвокату и молодой матери, и стремился разрушить благоприятное впечатление, на котором играла хитроумная мисс Уэйн. Он решил пойти со своего главного козыря, из-за которого и затеял весь этот фарс с вызовом защитника в качестве свидетеля.