Онлайн книга «Особенности современной артефакторики»
|
Я в ужасе подскочила на постели, смахнула со лба холодный пот. Отдышаться не получалось. Стрелки на циферблате с сакурой показывали почти три чаcа ночи. Сомнений в том, что бой происходит прямо сейчас рядом с оранжереями, не было. Быстро оделась, выбежала из женского крыла общежития. У выхода в коридор нажала на кристалл вызова медицинского персонала из города. Если зря — извинюсь! Только бы было зря! Поворот, лестничка, сумрак и бескрайнее звездное небо. Нужно будет с Робином посидетькак-нибудь под этим небом… Я бежала к оранжереям, дорожки извивались под ногами, блестели белые камни. — Лина? — удивление и облегчение в голосе. Я вскинула голову. — Робин?! — Нужна помощь! Срочно! Беги в замок! — Боже, что с ним? — я разглядела магистра Фойербаха, которого Робин тащил на себе. Темная кровь текла из-под волос, мантия разорвана. Сквозь прореху в рукаве виднелась рана! Магистр явно был без сознания. — Чужие. Тут. Зови лекаря! — Уже, Робин. Уже позвала. Я помогу! Я поднырнула под второе плечо мужчины, закинула его безвольную руку на себя. Робин нервничал, к разговорам не стремился. Больше слова не сказал, пока мы не вошли в школу. Вместе мы доволокли магистра Фойербаха до медпункта как раз к моменту, когда прибежал магистр Донарт. — Что произошло? — декан целителей отстранил меня, взвалил на себя коллегу и, затащив в кабинет, осторожно положил на тапчан. — У оранжерей были чужаки. Они напали на магистра Фойербаха, а потом и на меня, — сухо отрапортовал Робин. — Так, будьте там. Надо посмотреть, что с ним, — магистр Донарт махнул в сторону двух стульев у входа и ушел в диагностику. Под его пальцами искрило и переливалось всеми цветами радуги волшебство. Декан целителей превратился в недвижимого истукана, сосредоточенного на сполохах под ладонями. Я знала, я почему-то знала, что его магия истощена и нуждается в подпитке. Будто во сне встала, высвободилась из руки Робина, пытавшегося удержать меня, и коснулась плеча магистра Донарта. Я видела его глазами, ощущала чужую боль, боль магистра Фойербаха. Знала, что раны нанес не Штальцан. Знала, что парень перевел на себя часть боли. Столько, сколько умел, и этим спас Йохана от болевого шока. А щит парня пробили. Щиты первогодок слабые, другим не учат. Оборотень помогал спецназовцу, ненавидящему его! Не вопрос, знание. Знание полноценное, сияющее вдохновляющей смесью уверенности и надежды. Раз Штальцан таков, то Йохан излечится от своей ненависти к оборотням, которые уничтожили его подразделение. Излечится! Он поймет, что это был не народ против народа, а спецназ против спецназа. Это другое. Это побочный урон военных действий. Нельзя смешивать! Нельзя! Надо извлечь из парня боль. Он еле сидит. Чудом сознание не потерял, хотя оборотни выносливей. Поразительно,что Штальцан изо всех сил спасал Йохана. Тот ведь искренне ненавидит парня! Штальцан точно чувствовал! Точно! Чего только понедельник стоил с этими кроликами! Чего только Йохан не наговорил! И опасный, и только этого и ждали, и исключить, и арестовать… Сила уходила выматывающими рывками. Меня тошнило и качало, но руку я не убирала. Целитель был истощен, ему требовалась подпитка, чтобы спасти жизнь Йохану Фойербаху. Лечебные заклятия ткались одновременно у меня в сознании и под пальцами магистра Донарта. Чудесные цветы, оранжевые с золотом… |