Книга Няня для дракона с большим… наследством, страница 2 – Натали Мед, Хельга Блум

Этот тихий летний вечер я планировала провести со своими цветами под плейлист ирландской музыки. Вместо этого я отпаиваю чаем человека, которого не видела целую вечность. Он пришел без приглашения, безошибочно уселся в кресло Виктора — рука не поднялась выбросить это дурацкое старое кресло, смотрю на него уже два года и… — и тут же начал рассказывать, какая у него замечательная работа есть для Ириды Сизиринхиум.

С тихим звяканьем поставив чашку на блюдце, я выпрямилась и бросила на незваного гостя пронизывающий взгляд.

— Марк, может, ты всё ещё бодр и весел, но мне шестьдесят шесть лет, и я ощущаю каждый висящий на мне год. Я женщина в самом расцвете заката сил, и на такие подвиги уж точно не готова. Ехать чёрт знает куда, нянчить чужих детей, полностью менятьсвою жизнь… — я покачала головой. — Найди кого-нибудь помоложе и поэнергичнее для этой работёнки, а с меня хватит моего дома и сада.

— Помоложе и поэнергичнее? — переспросил он. — Ну что же, это возможно. Если ты так уверена в своем ответе…

— Уверена. Совершенно точно уверена. Я довольна своей жизнью и не планирую ничего менять.

— Чай очень хорош, Ирида. Новый рецепт? — без колебаний сменил тему Марк. — Помнится, ты любила придумывать собственные купажи.

— Это не изменилось, — улыбнулась я, расслабляясь. Кажется, он принял отказ и понял, что поколебать мою решимость не получится.

— А булочки с корицей просто выше всех похвал. Сама пекла?

— Купила в пекарне.

— Надо же, какие чудесные. Пожалуй, куплю себе парочку перед отъездом. Я очень уважаю хорошую выпечку.

— И это всё? — настороженно спросила я.

— В каком смысле? — простодушный вид Марка мог обмануть кого угодно.

— Ты больше ничего не скажешь об этой работе?

— Совершенно ничего, — улыбнулся он и, отщипнув ещё кусочек сладкой булочки, отправил его в рот. — Мы всё решили и закрыли эту тему. Теперь на повестке дня лишь беседа двух старых друзей. Как твои дела?

— Прекрасно, — привычно ответила я.

Этот ответ получали от меня все. Бывшие коллеги и друзья, родственники и соседи.

— О, за словом «прекрасно» может таиться столь многое… — проницательно протянул Марк. — Смерти близких влияют на нас независимо от того, насколько, как нам казалось, мы были к этому готовы.

Уставившись в чашку, я разглядывала, как кружится по дну крохотная одинокая чаинка.

— Я не была готова, — призналась я.

— Знаю, — с мучительным пониманием протянул Марк, и я поверила. Он действительно знал.

Марк допил чай, поблагодарил меня за гостеприимство, ещё раз похвалил сад и ушёл. А я вздохнула от облегчения, вымыла посуду и легла спать.

Той ночью я долго ворочалась без сна. Со мной такое бывает. Слишком большая постель, слишком холодная подушка, слишком тихо без его похрапывания. Когда я, наконец, уснула, мне снились бескрайние поля неведомых цветов.

Проснулась я от истошного женского визга, проникающего, кажется, в самые глубины мозга и буравящего его с безжалостностью соседа, пятый год делающего ремонт.

— Немедленно убирайтесь из моей постели, юная леди! — наконец перешёл незнакомый и, надо признать, чрезвычайно неприятный, голос к членораздельной речи. Отчаянно выпутываясь из тёплого и душного плена одеял, я пыталась сообразить, сколько же лет даме, если она зовет меня юной леди. Или это был выстрел наугад? Наверняка. Ведь в конце концов, в темноте же не видно.