Книга Осколки на снегу. Игра на выживание, страница 113 – Элина Птицына

Марин глухо охнул, и Стивен покосился на него недовольно.

— Получается, Калояна скинули в ров, приняв за мертвого? — он нагнулся к ступням посла: нежные как у девушки, и ноготочки на длинных, но аккуратных пальчиках выпилены в миленькие квадратики. Блестящие.

— Ну или те, кто его скинул, были уверены, что он мертв, — ответил Кашин.

— Где обувь его?

— Сняли, похоже, но еще раньше. Не похоронщики точно, — развел руками полицмейстер.

— Но ноги у него чистые, — задумчиво протянул Юнг.

— Вот я о том и толкую. Привезли и скинули, думали все, готов. А не по-ихнему вышло, — довольно молвил Кашин.

— С таким-то храпом? — усомнился Стивен.

— Это он сейчас храпит, скороуже в себя придет. А у них видать мертвяком лежал, — пожал плечами собеседник. Марин на этих словах снова охнул и всхрипнул, и Юнг едва не поморщился — можно же держать себя в руках!

— Ну, тогда переоденьте его. И помойте для начала, что ли, — командный тон Стив, спохватившись, убавил в самом конце фразы.

— Никак невозможно, — с достоинством возразил Кашин. — У нас здесь не приют сестер милосердия. Да и доктор Савенков сказал, что он проснуться должен сам.

— Прозектор Савенков, — хмыкнул Юнг. — Я и смотрю, что это господин посол у вас в прозекторской храпит. Рукав срезали — Юрий Алексеевич кровь брали?

— Могу и живых попользовать, — раскатисто прогремел Савенков, выходя из лаборатории. — Просто эти пациенты — мечта любого лекаря: не болтают, не спорят, не возмущаются, не требуют невозможного, и заранее согласны со всеми действиями… хм…

Они пожали друг другу руки.

— Не оскорбляют недоверием, — с ехидцей добавил Савенков.

— Кто бы говорил, — фыркнул Стивен. — Но я вижу, вы сканирование уже сделали. Что с ним?

— Сначала снотворное, потом яд, при этом его напоили и накормили большим количеством сладкого… Нам повезло, что отравитель наш ни опыта, ни знаний не имеет. Яд известный обывателям, но он попросту был нейтрализован сахарами. Конечно, какое-то время господин посол лежал как мертвый. Тут его и переодели, и в ров отвезли. Ему действительно повезло. Первый раз со здоровьем, что от батюшки с матушкой досталось, второй раз — с отравителем, что дурнем работает, а третий — с похоронной командой. Не повезло, что о камень приложился, когда в ров бросили, так тут как посмотреть, голова-то у посла цела, только кожа рассечена. Но в этом ему лекари, я думаю, помогут.

— Слушайте, господин помощник, — заговорил вдруг Кашин, которому покоя не давали посольские ноги. — А у вас в Сливении все мужики так ногти делают? Вот прям, чтоб этак вот, с блеском?

Марин, чей цвет лица сделал бы честь любому молчаливому пациенту Савенкова, мгновенно покраснел до корней волос.

— Не все, — удовлетворенно истолковал Кашин. Стивен и прозектор переглянулись и Юрий Алексеевич расхохотаться.

— Кой трещи тут? — раздалось за спиной. — Вен вси! Бияйя на конюшати! Марин!!! Марин!!! Кте носит тя, песий выкидыш!?

Господин посол изволили очнуться и ругаться. Надодумать, голова у него болела не на шутку. Впрочем, когда Юнг склонился над Калояном, тот вытаращил глаза, потом ругнулся непотребно и предпочел отрубиться.

— Вот же, — сокрушенно заметил Кашин. — Ногти пилит, как не каждая барышня способна, а ругается грязно. У нас на Низком Привозе народец и то культурнее выражается, хоть ногти и не пилят никогда.