Книга Туманы Замка Бро. Трилогия, страница 111 – Юлия Ветрова

Грегори все две недели пребывал в мечтах о встрече с сестрой. Милдрет оставалась мрачна и слушала его молча. У неё не было сестры.

Когда же наступил день пира, она и вовсе была готова ко всему, но самые худшие её ожидания так и не оправдались.

Грегори усадили за верхний стол, рядом с сенешалем, а Милдрет в новой ливрее изумрудного цвета должна былаему прислуживать. Эта обязанность уже стала для неё привычной, хотя она и чувствовала себя неловко от того, что как никогда отчётливо понимала разницу своего с Грегори положения.

Грегори, впрочем, на протяжении всей первой части пира норовил накрыть её руку своей. Время от времени он отклонялся назад, чтобы шёпотом спросить, чего из закусок оставить Милдрет, и то и дело передавал ей бокал с вином – «проверить, не отравлено ли оно».

Милдрет старалась не смотреть на центр зала, где сейчас выступали акробаты, а ровно год назад стояла на коленях она сама. Поэтому она первой заметила, как расступились портьеры, и в зал вошла небольшая процессия, состоящая из девушки лет пятнадцати с длинными чёрными волосами, уложенными в косы, и двух монахинь. Девушка не походила на Грегори ничем, кроме цвета волос. Даже глаза у неё были синие, как васильки, и само лицо казалось куда более мягким, даже округлым. Милдрет не стала обращать внимание Грегори на её появление, но тот заметил всё и сам. Поднялся и двинулся вдоль скамеек к леди Ласе.

Завидев его, девушка присела в реверансе, и Грегори тут же склонился в полупоклоне, чтобы поцеловать её пальцы. Милдрет скрипнула зубами – никогда ещё она не замечала, чтобы Грегори знал этикет.

Стоя на своём месте, она наблюдала, как Грегори что-то рассказывает Ласе, улыбаясь при этом одним уголком губ, от чего в лице его появлялось что-то кошачье. Слова он подкреплял жестами – и до сих пор Милдрет не замечала, чтобы Грегори умел так изящно махать руками, разве что если в них был меч.

Милдрет снова скрипнула зубами, когда Грегори указал гостье на пустовавшее место по левую руку от него, и оба вернулись назад – туда, где стояла шотландка.

Больше Грегори в этот вечер на неё не оглядывался. Из-за спины Милдрет прекрасно слышала, как Грегори рассказывает Ласе о своих подвигах и трофеях, и кроме истории о похищенном у шотландцев скоте, которую Милдрет слышала до сих пор только мельком от других слуг, в его речах активно фигурировала история о первом походе на Армстронгов, где он захватил себе пленника и слугу. Ласе заливисто смеялась нежным голоском, и когда дело дошло до последнего рассказа, даже посмотрела на Милдрет – с любопытством, как на редкую бабочку.

– Он не плох, – сказала она. – А обучен хорошо?

– Сделает всё, чтоя скажу. Так, Данстан?

Больше всего Милдрет в эту секунду хотелось макнуть Грегори лицом в его недоеденное жаркое, но она улыбнулась и вежливо произнесла:

– Да, мой господин.

После пира Ласе осталась ночевать в общей зале, в нише, отгороженной гобеленами, а Грегори снова проводили в его башню. Всю дорогу он мечтательно улыбался и молчал, а когда они с Милдрет уже оказались в спальне – едва скинув обувь, завалился на кровать, отвернулся к стене и уснул.

На следующее утро проснулся Грегори с трудом, зато на тренировке дубасил по подставленному Милдрет щиту с тройной силой, будто всерьёз решил разрубить его надвое.