Книга Отрада, страница 160 – Виктория Богачева

На Отраде он задержал взгляд дольше, чем на кузнеце, и это тому особенно сильно не пришлось по нраву.

— Я знал твоего отца, — сказал воевода, и сперва Храбр не уразумел, отчего тот завел такую беседу, ведь все об этом ведали.

Но когда он выпрямился, то увидел, что воевода говорил с онемевшей Отрадой. Она глядела на мужчину широко раскрытыми глазами и не могла в ответ вымолвить ни слова. Настолько услышанное ее поразило.

— Я хотел сперва потолковать лишь с тобой, — воевода повернулся к Храбру. — Но коли ты привел с собой невесту, скажу и ей. Драгоценные камни, за которыми охотился твой вуй, не его первым лишили разума. Много весен назад они опутали и мертвого нынче княжича, толкнули на страшное дело: в погоне за ними он отнял невинную жизнь.

Ослабевшая ладонь выскользнула бы их пальцев Храбра, коли б он не поспел ее перехватить. Отрада, покачнувшись, привалилась к его плечу. От ее бледного лица отлила вся кровь, и лишь глаза выделялись нынче на нем.

Воевода же хмурился.

— А после они исчезли из терема, а вместе с ними — один из кметей. По имени Бус. Его искали тогда. Крепко, долго искали. Княжич так и не смог смириться с потерей драгоценностей, к которым так рвался. Мы все мыслили, что камни Мары-Морены завладели и его разумом. Что он забрал их из жадной алчности…

Не выдержав, Отрада всхлипнула и покачала головой. Не владея собой, она поспешно перебила мрачного, хмурого воеводу.

— Нет, нет! Батюшка их схоронил и даже не говорил про нихникогда! Он жил бедно, но честно, и…

— Тише, дитя, — суровый воевода смягчился. — Я уразумел это, когда выслушал рассказ твоего вуя. Ведаешь ли ты, где Бус схоронил те камни? — спросил он, прищурившись.

Прежде, чем потрясенная Отрада успела вымолвить хоть словечко, Храбр поспешно сжал ее пальцы и мотнул головой.

— Нет, воевода. Никто из нас не ведает… Эта тайна умерла вместе с дядькой Бусом и матерью Отрады — Любавой Брячиславной.

— Коли попадут они не в те руки… — мужчина огладил покрытую сединой бороду и покачал головой. Он не сводил цепкого взгляда с лица Отрады, опустившей голову. — Большое горе приключится, окажись они у дурного, злого человека.

— Так пусть будут навечно похоронены они в людской памяти, — тихо, но твердо молвил Храбр. — Похоронены и забыты, и никто их никогда не отыщет.

Несколько долгих минут они с воеводой глядели друг на друга, пока кузнец первым не отвернулся. Помолчав с мгновение, мужчина кивнул.

— Что же. Добро, коли так. Живи мирно, кузнец. Видеть тебя в городище я больше не хочу, — сказал он напоследок и шагнул к жеребцу, поводья которого держал один из кметей.

Храбр, сжав зубы, снова его окликнул.

— Воевода, у Отрады Бусовны не осталось родни по отцу, у кого бы я мог ее засватать. Да и по матери тоже… — сказал он и сглотнул. Почувствовал, что тревожится, и подивился сам себе. — Потому прошу у тебя… отдай мне девку в жены, — произнес кузнец обрядовые слова.

Отрада подле него затаила дыхание. Медленно, очень медленно воевода снова к ним обернулся. Поглядел сперва на кузнеца, потом — на застывшую девку. Усмехнулся, покрутил усы с проседью и спросил.

— Люб он тебе?

— Люб, — она опустила пушистые ресницы, напрасно борясь со смущением.

— Ну, ты гляди тогда, Храбр Славутич. Станешь жену обижать — я вступлюсь, — мужчина погрозил на прощание кузнецу кулаком, вскочил в седло, и вскоре уже три конных всадника скрылись из виду, и Храбр с Отрадой остались стоять на дороге вдвоем.