Книга Опасная игра леди Эвелин, страница 78 – Виктория Богачева

Здание располагалось на пересечении двух оживленных улиц, и мимо проезжали повозки, экипажи и конки; спешил по своим делам рабочие; мальчишки разносили газеты; гувернантки вели домой воспитанников.

Я поморщилась от нахлынувших воспоминаний — далеко не самых приятных. Занятно, что дело о поджоге нашего дома, казалось, кануло в небытие. И давно перестало всех интересовать.

Внутри ожидаемо царила суета — немного бестолковая, если смотреть со стороны. Беркли уверенно пробирался вперед, изредка оглядываясь, и я шла за ним. В кабинет, перед дверью которого он на мгновение остановился, он вошел без предупредительного стука.

— Дик?! — я услышала удивленный голос мистера Эшкрофта.

Он выглядел встрепанным: сюртук распахнут, галстук ослаблен, и расстегнута первая пуговица воротника рубашки, которая обычно давила на горло.

— Откуда ты здесь? Впрочем, это даже к лучшему, я как раз думал, кого за тобой отправить.

— Зачем я тебе понадобился?

Мистер Эшкрофт покачал головой.

— К нам поступил срочный вызов... — и тут он заметил меня, застывшую в дверях. — Ты не один! Следовало предупредить. Доброго дня, миледи.

— Доброго дня, мистер Эшкрофт, — сказала я, и повисла неловкая, тягостная пауза.

Не выдержав первой, я сбежала.

— Что же, не стану вам мешать, — протянула без всякого энтузиазма, все еще надеясь в глубине души, что кто-то из них меня остановит.

Но, кажется, оба выдохнули с облегчением. Я шагнула в коридор и закрыла за собой дверь, но не до конца, и припала ухом к образовавшей щели. Правда, помогалоэто не слишком, потому что и граф Беркли, и мистер Эшкрофт говорили приглушенными голосами.

— … тела ... найдены... шесть... на набережной, под мостом... Лорд-канцлер... доклад...

— Я еду, — в какой-то момент Беркли повысил голос, и я услышала все очень хорошо. — Не будем же медлить.

Я не успела моргнуть, когда он оказался в коридоре рядом со мной, и я заметила разительную перемену в нем, что произошла всего за несколько минут: плечи распрямились, а во всем облике ощущалась взвинченная решимость, словно едва сдерживаемое нетерпение вот-вот прорвется наружу.

— Я должен уехать с Эва... с мистером Эшкрофтом, миледи, — сухо сказал он мне. — Я распоряжусь, чтобы вас сопроводили до дома.

Его непримиримое лицо заранее подсказало мне, что он ничего не намерен рассказывать. Во взгляде, которым он одарил меня, ясно читалось нежелание обсуждать происходящее. Его сжатая челюсть, напряженные губы — все указывало, что он принял решение и не собирается что-либо объяснять.

Я невольно запнулась, не зная, как пробить эту неприступность.

— Но почему? Что случилось?

— Это не ваше дело, — сказал он негромко, каким-то усталым тоном. — Я не хочу, чтобы вы вмешивались туда, куда не следует.

Я сжала кулаки, вскинула подбородок упрямо:

— Значит, вы думаете, что лучше знаете, как меня уберечь? Разве я не доказала, что мне можно доверять, и я сама в состоянии решить, во что ввязываться, а во что нет?

Мышцы на его шее чуть подрагивали — он явно боролся с желанием мне возразить. Наконец, он сказал.

— Вы доказали нечто иное: что слишком часто подвергаетесь риску. Я не намерен больше этого допускать.

В его голосе вновь прозвучала усталость, и это задело меня сильнее, чем я предполагала. Его недоверие, нежелание даже рассказать, в чем причина, захлестнули меня горькой обидой, и потому я не сдержалась. Выплеснула вместе со злыми словами и свою боль.