Книга Опасная игра леди Эвелин, страница 7 – Виктория Богачева

После этой колкости мы не говорили. Я с досадой смотрела в окно и кусала губы. Ростки робкой надежды, зародившейся внутри меня, выжгло разгневанным огнем, исходившим от графа.

Он мне не поможет. А унижаться и спрашивать во второй раз я не стану.

То, что в нашем небольшом доме горел свет, я заметила издалека. Заметила и почувствовала, как тревога скрутила живот железными тисками. Дедушка должен был спать, он никогда прежде не просыпался по ночам...

Наверное, приближение экипажа на тихой, полупустынной улице дед тоже услышал задолго до того, как мы остановились возле невысокого забора, потому что в тот момент он уже стоял снаружи и ждал нас. В одном халате, накинутом поверх пижамного костюма, взъерошенный и взволнованный.

Сердце сжалось, и на мгновение я, подавшись постыдной слабости, замерла на сиденье и впилась пальцами в обивку.

Не хватало сил и совести, чтобы выйти и заглянуть деду в глаза.

— То-то же, леди Эвелин, — наставительно протянул Беркли, от которого не укрылось мое колебание. — Пришло время пожинать плоды.

Мысленно я отправила его к дьяволу и сердито дернула ручку, широко распахнув дверь.

— Эвелин? Девочка, девочка!.. — забормотал дедушка, увидев меня.

От его цепкого и совсем не старческого взгляда не укрылся ни порез на шее, ни мой растрепанный вид.

— Дедушка, со мной все хорошо, не переживай. Порез просто пустяк, идем домой, я тебе все объясню, — я схватила его за руку, желая как можно скорее увести от экипажа и графа Беркли.

Но дедушка вывернулся с неожиданной силой и одним жестом задвинул меня за спину, а потом ступил вперед и заглянул в экипаж.

— Мерзавец! Какой же вы мерзавец, как вы только посмели... — задыхаясь от гнева и брезгливости, начал он.

— Дедушка! — я поспешила вмешаться, пока не было произнесено непоправимое. — Все не так, как...

— Доброго вечера, сэрЭдмунд, — одним слитным, плавным движением граф покинул экипаж и ступил на землю напротив деда. — Вам бы следовало меня поблагодарить, ведь я спас вашу драгоценную внучку из подвала подпольного джентельменского клуба, где она и получила этот очаровательный порез, — произнес он убийственно тихим и спокойным голосом, смотря мне в глаза.

Каждое его слово все сильнее и сильнее пригвождало меня к земле.

— Что?! — задохнулся дедушка и повернулся ко мне. — Эвелин?.. Скажи, что это не...

— Это правда, — вздохнула я и, зажмурившись, представил, как граф Беркли прямо на моих глазах проваливается в Преисподнюю.

— Я бы на вашем месте не спускал с нее глаз. А еще лучше — запер бы в комнате под тяжелый замок, чтобы и мысли больше не возникало заниматься самостоятельным розыском подруги. Не так ли, миледи? Ведь именно этому вы посвятили вечер? — холодная насмешка сверкнула во взгляде графа.

Я бессильно стиснула кулаки и мазнула по нему ненавидящим взглядом, на что Беркли лишь шутовски склонил передо мной голову.

Все остальное для меня прошло, как в тумане.

Дедушка распрощался с графом, на которого я не могла даже смотреть. Кажется, он его поблагодарил!

Когда экипаж скрылся из вида, он повернулся ко мне, но я бросилась в дом прежде, чем дед успел что-то сказать. Закрылась изнутри в спальне и рухнула на кровать, вжавшись лицом в подушку.

Чувствовала себя жалкой, бесполезной, ничтожной идиоткой.

А утром, когда пришлось выбираться из укрытия, я нашла на пороге записку. И поняла, что как прежде уже ничего не будет.