Книга Вопреки. Том 6. Бонусные истории, страница 101 – Анна Бэй

— Я рассказал ему тогда о моём сокровище, моей Акаше, — прошипел демон, — Я не просто завоевал север, как хотели мои братья, я рассказал отцу, что знаю, как повиливать Квин, как заставить её делать так, как хочу. Он смеялся надо мной, издевался, что я — ошибка природы, что даже какую-то северную шлюху не могу подчинить себе. Говорил, что манипуляции пригодны к мужчинам, но никак не к женщинам, что, будь я умнее, Акаша давно была бы моей рабыней. — он криво улыбнулся, — Я не сказал ему, что в этом случае не узнал бы как подчинить чёрную смерть. Я показал ему, — хмыкнул он, — Не совсем удачно. Он покрылся такими огромными лопающимися язвами, а конечности почернели. При этом он был ещё жив, — это показалось очень смешным демону, — В общем-то, мне на руку, ведь успел распорядиться, чтобы я стал его наследником. Орал в агонии так, что я чуть было не оглох. Это было забавно, но заставило работать над покорением чёрной смерти больше. А потом я понял, что в этом ремесле мне стоит многому поучиться у моей Акаши, которая всё так же не впускала меня, или впускала на короткое время и с треском прогоняла.

— Она никогда не была твоей… — начал было Ксандр, сверкая чёрными глазами, но его перебил демон:

— Была! — он коварно рассмеялся, — Я взял её, унизил, сделал из неё покорную шлюху.

— Зря ты меня злишь, убожество! Квин, дай амулет. — велел Ксандр, но жена воспротивилась:

— Я сама.

— Не время спорить.

— Так не спорь! — она решительно подползла к придавленному к земле демону, — Помнишь мойподарок тебе, Тарк? В твой первый приезд.

— Дурацкая деревяшка на кожаном шнурке? — брезгливо буркнул Тарк, но в глазах его на мгновение всплыли призраки прошлого, ведомые не то грустью, не то тоской, которая демону не свойственна.

Квин снисходительно улыбнулась:

— Ты ведь с тех пор наверняка замечал изменения в себе. Ты стал мечтательным и ещё более необычным, нежели был до этого. — она говорила уверенно, подтверждая свои слова дрожью губ Тарка, — Дурацкую деревяшку ты предпочёл всем сокровищам, которые награбил после, носил не снимая, прижимал к груди.

— Ты разве не понимаешь, что все те годы я защищал тебя?

— Ты убил моего брата. — с холодом прошептала Квин, выпуская черноту глаз, — Ты. Убил. Моего. Брата! — проговорила вновь уже сквозь зубы, едва сдерживая первобытную ярость, — Будешь отрицать?

— Убил. Только он добрался от тебя до юга, я сразу принял меры, иначе бы он вернулся на север, и мне дорога сюда была бы закрыта! Я бы не смог осуществить задуманное, потерял бы тебя, безмозглая ты дрянь! — рявкнул Тарк, всплеснув руками в гневе, брызгая при этом слюной от негодования, — А мне всего-то и нужно было — ты!

— За брата ты будешь мучиться вечно, потому что отнял у меня его, сделал ему больно. Я до сих пор корю себя за то, что не пришла ему на помощь, а ведь ему было страшно. Самое ужасное не то, что я осталась без него, не то, что чувствую, когда его нет рядом, а то… что испытывал он. И он был один в этой кромешной тьме, боялся, боролся, звал… умирал. И я никогда не прощу этого ни тебе, ни себе. — Квин оторвала ото лба впечатавшийся в амулет и со всей бурей чувств, в которой была ярость и горе, засунула свой дар Тарку в рот, с силой закрывая его ветхую челюсть, ломая гнилые зубы.

Глаза умирающего в этот миг словно отпустили блеск, становясь пустыми, блёклыми. Тарк заметно побледнел, не так как это свойственно мёртвым, а как будто краски померкли, но не пропали до конца. Его карие радужки стали словно очень тёмными и грязно-серыми, сосуды в глазах выцвели до неприятной грязной синевы из красноты, и весь он стал… блёклым и противоестественным. Казалось сама природа брезгует быть свидетелем этого неприятного зрелища, но Квин уже не смотрела, подползая к мужу, который устало осел на траве.