Онлайн книга «Вопреки. Том 2»
|
Дожидается, когда я сяду и садится сам. Как же я не заметила глиняную бутылку рома на полу за диваном? Думаю, она ещё полная, потому что осколки другой такой бутылки рассыпаны вдоль стены за моей спиной. – Сегодня настоящий шахматный поединок, – проговаривает он каждое слово очень чётко. – Вы сказали… блиц. В прошлый раз на партию потребовалось полтора часа. – В прошлый раз у нас должен был получиться рапид, но ты вышла за рамки времени. Сегодня задание другое, – он делает паузу, пока у меня перехватывает дыхание от ужаса моей дрянной подготовки. Блиц – это поединок в пятнадцать минут… пятнадцать! Всего какая-то четверть часа, это же нереально! Я не знаток каких-то замысловатых шахматных схем, а абсолютный дилетант! И раньше шансов не было, а теперь… – Думал о твоей нерешительности, – как будто снова читает мои мысли, – Знаешь, что я понял? – смотрит так пытливо и леденяще, что мне некомфортно, – У тебя недостаточно мотивации. В этот раз, всё будет иначе, у нас будут ставки. – Но мне… – Молчи, – ждёт подчинения и добивается своего. Он до крайности резок и слова просто застревают в моём горле. Знаю себя: с этой минуты я буду молчать, потому что теперь мне жутко обидно. Не хочу говорить с ним, – Несмотря на кошмарную обстановку вокруг, мне нравится этот диван, и, если ты проиграешь, то… сама знаешь. Правила такие: по исходу пятнадцать минут выигрывает тот, кто ставит мат, либо у кого действующих фигур больше. Да, меня тянет к Хозяину незримой связью, постоянно думаю о нём и меня съедает желание оказаться с ним, но… не хочу, чтобы он смотрел на меня как на мясо. Мясо, которое надкусит и бросит. Мне с ним ещё работать! Он полон агрессии, злости и расчёта, и меня мутит, как представлю, что он прикасался ко мне в этом неприятном контексте. Инстинктивно отползаю назад и поджимаю колени к себе, потому что понимаю, что… у меня нет выбора. А он кладёт руку на хлыст, чтовисит на его поясе. Плохой, очень плохой знак! Его правая рука тянется к часам и заводят будильник на 03:50, выделяя на партию ровно пятнадцать минут. – Тик-так, Алиса, тик-так! Ну никак он не похож на белого кролика с карманными часами, хоть убей! Я делаю ход пешкой и жду его ответный ход. Проходит семь минут и за это время я потеряла уже восемь фигур, а он только три. Через две минуты я ещё завладела тремя, но потеряла второго коня. Нагнетая обстановку, он встаёт и ходит по комнате, распивая ром, играет он, не глядя с помощью телекинеза, а в это время начинаю паниковать. Тяну руку к слону, чтобы сдвинуть, но тут слышу прямо над ухом: – Подумай хорошенько. Моя рука зависает в воздухе и меня словно парализует. Не могу думать, не могу оценить обстановку, я вдруг забыла, что за фигуры передо мной, как они ходят. – Я… я… – Вижу. Он без церемоний хватает меня за руку и выдёргивает с дивана, бросая в стену. Ударяюсь спиной, а в ступни впиваются осколки глиняной бутылки. Блэквелл вытаскивает хлыст и бьёт им в двадцати сантиметрах от моей щеки, а я чувствую сотрясение воздуха совсем рядом, но молчу, потому что он ждёт лишь слова, чтобы сорваться с цепи. – Ну же… – требовательно говорит он, и в его лице свирепый зверь, жаждущий воли, – За пределами этой комнаты ждать твоего хода не будут! Долго думаешь – теряешь ход, необдуманно ходишь – теряешь фигуры! Ждать тебя, соблюдать правила, жалеть – ничего этого не будет, Алиса, тебя съедят, а хуже того: всех, кем ты дорожишь. |