Книга Вопреки. Том 1, страница 37 – Анна Бэй

– Винсент! Облегчи мне задачу, прошу! – крикнул он Герцогу, который, не отрываясь от игры на рояле, отдал приказ девушке.

– Алиса, не сопротивляйся моему приятелю, – бесстрастно произнёс он.

Так прозвучал приказ, который раду Лимбо проигнорировать было невозможно. Девушка напряжённо попятилась от Уоррена, который словно загонял её в угол, где играл свою драматичную мелодию Блэквелл. Уоррен настиг её у массивного музыкального инструмента и взял за голову, притягивая её губы к своим. Он не столько целовал её, сколько кусал, но девушка не могла сопротивляться из-за приказа Хозяина. Уоррен поднял Алису за бёдра, сажая на рояль,и принялся нагло блуждать руками по её телу. Алиса пыталась сопротивляться, но медальон сковал удавкой, блокируя сопротивление. Дыхание сбилось, она судорожно глотала воздух, грудь вздымалась. Уоррен медленно и бескомпромиссно разложил жертву на рояле, тут же задирая подол изумрудного платья. Он с утробным рычанием припал губами к внутренней части её стройных бёдер, оставляя влагу, будто клеймо. Алиса чувствовала его улыбку, слышала самодовольное урчание, а пошевелиться не могла.

– Винс, вот это подарок! Я таких женщин давно не видел… породистая, норовистая, как Ксефорниец среди простых кляч… – он положил ноги Алисы себе на плечи, поглаживая грубыми пальцами. Взгромоздившись сверху на хрупкую девушку, он придавил её собой, как гора. Алиса попыталась скинуть его с себя, но медальон подавил попытки сопротивления, – Объездить такое сокровище будет сладко, да, прелесть? – и он ударил её бедрами, имитируя половой акт. Алиса выгнулась дугой и взбрыкнула, отчего Уоррен пошатнулся, но равновесие удержал.

Блэквелл всё играл и играл, перебирая чёрные и белые клавиши, стараясь не обращать внимания на происходящее, лишь его нервно дёргающаяся нога могла выдать напряжение, но ни Уоррен, ни рабыня, этой маленькой детали под роялем увидеть не могли. С каждым новым звуком мелодии он осознавал, что всё идёт не так – мелодия звучала остервенело, буйно, фальшиво. Он сжал челюсть до боли, понимая, как испытание Алисы превратилось в его собственное, выявляющее простую истину: он не может оставаться хладнокровным, когда рядом она. А ещё всё то, что пишут в пособиях про Лимбо – ему не подходит, и все эти инструкции – не для него.

Как назло губы Майкла Уоррена начали ласкать её шею, спускаясь к груди. Рабыня зажмурила в отвращении глаза, а когда открыла, они были уже спокойными и ничего не выражающими. Она вдруг просто повернула голову к своему Хозяину и начала слушать музыку, её длинные волосы локонами случайно соскользнули на ноты, стоявшие перед её господином. Блэквелл поднял на неё взгляд, и забыл мелодию. В голове невыносимо гудело, пальцы потеряли клавиши – из них вырывалась магия, музыка будто умерла в резко упавшей тишине, в которой слышались только неприятные чмокания Уоррена.

– Уоррен, остановись.

Мужчина даже не услышал Герцога, пока тот требовательно не повторил:

– Я сказал«стоп»! – во второй раз он сказал так же тихо, но звуки его голоса прокатились по комнате словно густой туман и почему-то эффект был леденящий.

И Уоррен резко остановился под властью мурашек на своей коже, которые появлялись всякий раз от одного лишь взгляда или слова зловещего Герцога. Майкл Уоррен всегда гордился своим бесстрашием и отчаянным поведением в бою, он никогда не останавливался, не брал в плен, не щадил никого и не тушевал перед врагом, каким бы страшным тот не был. Но этот человек всегда боялся Герцога, и этот страх был первобытным, сковывающим и превращал Майкла в безропотного мальчишку.