Книга Вопреки. Том 1, страница 29 – Анна Бэй

– Она вела нас… – робко уточнил Айвори, – Шла впереди с отрывом в полминуты. Видимость была жуткая, мы бы никогда не нашли замок без неё.

Обстановка за столом была слишком напряжённой для светского ужина, и Блэквелл не единственный, кто нагнетал атмосферу. Колкие серо-голубые глаза кудрявой шатенки с курносым миниатюрным носиком следили за происходящим впитывали каждое слово беседы с чрезмерным вниманием. Анна Гринден явно желала вставить слово, судя по старательно закусанной пухлой нижней губе, и стучала пальцами по столу. Блэквелл встретился с ней взглядами и подмигнул ей, отчего она тут же выдохнула и сменила гнев на милость. Её холёные пальчики перестали молотить по столешнице из красного дерева и потянулись кокетливо накручивать пряди тёмных волос.

– Я, признаться, сильно заинтригован этой особой и мечтаю о повторном знакомстве! – Мэтью Айвори прервалих безмолвное общение, – Она будет на завтрашнем приёме?

– На счёт неё не уверен, она…. Немного занята. В том смысле, что исполняет одно важное поручение, – осек себя Блэквелл, – Алиса сидела верхом на коне? Это важно.

– Да, верхом. Прямо без седла и узды. И надо сказать отлично управлялась с таким гигантом. Лорд Блэквелл, вы окажите мне большое одолжение, если пригласите Леди Элис завтра, – недвусмысленно просил Айвори.

– Я сделаю всё возможное, вы же мой гость.

Последнюю фразу Блэквелл произнёс со всем возможным дружелюбием и даже улыбнулся, но, дождавшись, когда на него перестанут смотреть, гневно сжал столовые приборы, деформируя серебро, а костяшки его пальцев побелели от напряжения. Мало кто заметил с какой злостью блеснули изумрудные глаза, ведь в целом вид Герцога не давал повода усомниться в хороших манерах и полном самообладании.

После ужина Винсент Блэквелл сидел за письменным столом в кабинете. Считал секунды, крутил в руке золотой медальон и курил сигару. Нервничал. В камине потрескивали дрова.

Стук в дверь.

– Входи!

Она тихо зашла. Изящный реверанс.

Выжидала.

Настенное тусклое освещение играло в её светлых волосах тысячей оттенков от медового и пшеничного до жемчужного, локоны небрежно спадали на плечи.

Она смотрела в глаза и не дрожала от страха. Не падала ниц, сдерживала эмоции все, кроме одной – любопытства.

В рабских тряпках, в лохмотьях или царских одеждах, босая, грязная и раненая – какая угодно, Алиса умела пленить своим внутренним достоинством, какое не у всякой благородной леди найдёшь – истинно женским. И Блэквелл не мог игнорировать её женственность, потому то и дело ловил себя на бестактном разглядывании её очевидных прелестей.

Её фигура была словно шедевром гениального скульптора: сквозь облегающее изумрудное платье просматривались четко очерченные бедра, а выше тонкая талия и развитая грудь, нарочно подчёркнутая довольно глубоким декольте. Алиса подняла свои миндалевидные ясные глаза. Сердце Блэквелла ёкнуло от такой мерцающей красоты, а кровь невольно подогрелась желанием. Рабыня украшала собой безжизненную комнату, наполняя всё смыслом, приковывая к себе всё возможное внимание искушённого Герцога, привыкшего созерцать женскую красоту. Он был сильным магом, дальновидным и жёстким правителем, но обычным мужским слабостям в такие минуты противостоять не мог.

Не хотел и не противостоял.