Книга Академия Утёс, страница 51 – Анна Бэй

И эти щелчки так напоминали стук сердца… где оно? Будто затерялась, совсем неслышно.

Миг и император лениво отвёл взгляд. Всё вернулось на свои места, и Виктор судорожно вздохнул. Вернулись все былые ощущения, но вместе с ними и осознание: лучше с ними, чем пустой марионеткой в руках кукловода. Следом пришла навязчивая идея: никогда больше он не хочет ощущать эту податливую пустоту и воздействие псионики.

После чужого вмешательства осталось ощущение насилия над нутром, саднящая почти детская обида.

– Впечатлили, Дарм. – замурлыкал император, вопреки явному недовольству ректора.

В ларце же сиял Халиф – сводный брат бриллианта Раджа.

– Однако, Ваше Величество, – ректор снова заговорил, – Прошу вас оценить результаты всех студентов. И определить победителя. От себя же скажу, что результат при наличии изящества двойне ценен. – он повернулся к Эльзе, – И при всей номинальной дороговизне камней, есть кое-что более символически важное для империи, разве нет? Ваше Величество?

Будтоудав, глядя на жертву, император поймал в фокус внимания беззащитную бледную Эльзу, замершую у Венца.

– Соглашусь. В этом помещении, да и во всей империи, нет ничего более ценного, чем этот Венец. Он есть символ власти, символ победы над сомнениями, бунтами, великой дерзостью. – император стремительно пошёл к Эльзе, своим авторитетом вжимая бедную девушку в мраморную колонну. – Думаю, справедливо будет примерить такую драгоценность на победительницу.

Она отрицательно махнула головой и склонилась, выцветая и словно превращаясь в тень той лучезарной Эльзы Эйс, что бессменно притягивала внимание, как самая яркая звезда на небосклоне.

– Я недостойна, Ваше Величество.

– Разве? Твоё имя, дитя?

Голос подводил девушку, казалось, она вот-вот и равновесие потеряет. Однако она подняла на императора глаза, и промелькнуло в них столько храбрости в коктейле с терпением, что Виктор невольно заёрзал – нельзя так, не принято, опасно! Хотелось заслонить девушку собой, он сделал шаг вперёд, но ректор будто ждал этого:

– Стоять, Дарм. С ума сошёл?

– Она…

– Стоять я сказал.

Император же так увлёкся подавлением гордячки, что не замечал ничего вокруг. Он въедливо рассматривал Эльзу во всех деталях, его улыбка менялась от дежурно-вежливой до плотоядной.

Будто она не человек, а блюдо или дичь на убой.

– Хорошенькая девочка. – будто заклинанием прошептал он, плевав на церемонии и свидетелей, – Имя! – требовал он жёстче.

– Эльза. Эйс.

– Эльза Эйс. Славная! Я тебя запомню.

– Это честь. – слетело бесцветно с её уст, а в глазах жило совсем другое чувство. Виктор голову сломал, чтобы понять, что происходит, догадки ему не нравились, как и всё происходящее.

– Крафт, откуда взял такое чудо?

– Сирота, льготница.

Виктор и сам понимал, как это звучит для императора: бедная сиротка да с таким даром – чушь. Натянутые ужимки Крафта отразили панику, глаза императора недобро сощурились, губы поджались – и ничего более, но воздух зазвенел. Виктор видел, как из звонкого самодура ректор перевоплощается в тусклого троечника, как сутулятся плечи, а вся бравада тает прошлогодним снегом.

Эльза же в смещении фокуса внимания с неё на ректора, собралась и будто остекленела. Виктор ощутил чуждый незаметный глазу панцирь, но он почти осязался.

Удивительная! В свои пятнадцать вот так себя вести перед лицом сильнейшего псионика, да к тому же императора. Невероятно быстро подстраивалась под обстоятельства!