Книга Академия Утёс, страница 50 – Анна Бэй

– Нет, глупая… я бы так не сделал.

– Ты мой конкурент! Конечно же, ты бы так сделал.

– Нет… не с тобой. Клянусь, – неконтролируемый порыв то ли захныкать, как дитя, то ли на колени кинуться – лишь бы помешать Эльзе, – Эли, просто неходи…

Но она оказалась неимоверно быстрой, нечеловечески гибкой. Виктор видел лишь движение юбок, пряди распустившейся косы, пролетевших по воздуху, дуновение ветра и острый запах беды.

Эль уже стояла позади и опускала ладонь внутрь ларца, тем временем навстречу этому роковому событию бежал Крафт и, оказавшись рядом с Эльзой, сдёрнул полотно.

Послышались тяжёлые медленные хлопки на каждый удар сердца Виктора, которое всё замедлялось и замедлялось. Виктор будто наблюдал всё издалека, как механизм, лишившись чувств и души.

– Браво, Крафт. Это было великолепно. Я объявляю завершение испытаний. – новый голос раздался из-за ширмы. Медленно показался богато одетый мужчина с портретов на купюрах империи.

И пока студенты восхищённо шептались, сгибали спины, ректор же улыбался:

– Позвольте, Ваше Величество, у нас ещё на десерт кое-что осталось.

– Что же?

– Один из лучших студентов нашёл Раджу. С вашего благословения я хочу, чтобы он нашёл и своего «брата».

– Это будет забавно.

Виктор ощутил на себе пристальное внимание всех собравшихся в сокровищнице. На виски больно задавило, пульс зашкалил, казалось, в одну секунду всё возможное давление обрушилось на одну его бренную голову.

– Ну же. Император не будет ждать вечность. – подогнал ректор, явно наслаждаясь растерянностью Виктора.

Он сделал шаг, будто в забытьи – не к цели, а просто лишь бы двигаться. Дар придавило мигренью, интуиция молчала, да и все органы чувств прогнулись под тяжестью боли. Тянуло его совсем в другую сторону: где Эльза.

Больная мысль и шёпот Эль из минувших мгновений: гравитация.

Шаг, ещё шаг.

Препятствие возникло внезапно, среагировать он не успел.

Гогот.

Прописная гравитация из учебников дала о себе знать. Виктор вспомнил её в полной красе, а ещё хмыкнул: Эльза-то может и никогда (почти) не падает, а вот он это делает регулярно, особенно если недруги ставят подножки.

– Это точно один из лучших, мастер Крафт? – поинтересовался император Бернгард. Надо отдать должное – непредвзятое лицо держать он умел.

Крафт лишь самодовольно хмыкнул.

Злость вскипела в Викторе, он сжал зубы и поднялся с пола. Подножку стоило этого ожидать. Глупо получилось, подло. Но винить надо только себя.

Виктор указал пальцем на ближайшую витрину,даже не глядя. Точнее, глядел он на источник своих унижений – на ректора. И пока стальная нить жгучей неприязни между ними натягивалась, позади послышался шорох, упала пелена с витрины по воле императора.

– Недурно. – цокнул он, – Талант. Из какого ты рода, парень?

– Дарм. – машинально ответил Виктор и поправил форму, отряхивая воображаемую пыль, – Прошу прощение за свою неловкость, Ваше Величество.

– Не так важно изящество, когда результат так впечатляет. – изрёк он задумчиво, а Виктор почуял на себе новую волну оценивающего взгляда.

И не только.

Молодой Дарм сглотнул ком и ощутил вязкость времени, сродни ощущению, когда попал в трясину и медленно уходишь на дно. И чем больше сопротивляешься, тем стремительней вязнешь.

Вот так под властью псионика, особенно такого одарённого, как император.  Это было совсем не так, как под воздействием старого приятеля Николаса, но вибрация совпадала. Виктор ощущал, как его словно луковицу избавляют от слоёв: от страха, от головной боли, от предрассудков и тревоги. Ножом. Казалось, ещё слой – и он лишится сознания, станет тряпичной куклой. Всё нутро запротестовало, хотело защищаться, но нечем. Все судорожные усилия восстановить целостность сознания пресекались, будто щелчком по носу – непримиримо, тиранично.