Онлайн книга «Смертная»
|
– Прости, – от стыда меня бросает в жар, – я не должна была так говорить. И за тот случай в саду… прости, пожалуйста. Опусти нож, хорошо? Его лицо становится растерянным. – Я помню твой голос, дева. Кто ты? – Ну, мы сначала поцапались вчера во дворце, а потом, когда тебя пытались принести в жертву, я вмешалась и… э-э-э… – А чем там вчера все закончилось? – Честно говоря, я не помню, но вроде бы я прогнала Дзумудзи. И он… э-э-э… ушел? – А почему он ушел? Наверняка какой‐нибудь злодейский план. Царевич хмурится.И задумчиво произносит: – Ты говоришь, как великая госпожа Шамирам. Я помню ее голос вчера на площади. Но откуда тогда кровь? – Да не Шамирам я! Меня зовут Лена, я просто похожа! – вырывается прежде, чем вспоминаю, что стоило бы держать язык за зубами, а то помост с шестом тут быстро организовывают. И черт его знает, для чего я истеричному Дзумудзи нужна. Может, он не станет меня спасать. Да точно не станет! А еще эта странная Эа… Она вроде ничего… Но точно притворяется! Царевич проводит пальцем сначала по ножу, потом по губам. – Это кровь… – растерянно говорит он. – Ну конечно, это кровь! Так бывает, если ножом по руке полоснуть, – огрызаюсь я. – Между прочим, больно. Он хмурится. – Но… Я не понимаю. Да чтоб вас всех! – Если честно, я тоже. Но могу с уверенностью сказать, что я никакого отношения к вашей Шамирам не имею. Да, у меня с ней одно лицо… – Ты жрица и смеешься надо мной! – перебивает царевич, и его голос теперь звучит уверенно. – А слух меня, должно быть, подводит. Да что ж вы, местные, такие упертые! – Нет, я не жрица. И поверь, мне не до смеха. Только я понятия не имею, как тебе это доказать. – Я оборачиваюсь, нахожу взглядом кувшин с соленым кефиром. – Пить хочешь? Хочет – я же вижу, как он облизывает потрескавшиеся губы. Странно: богиню здесь балуют, а царевича, выходит, держат в черном теле. Почему? – Если ты не жрица и не богиня, то позволишь коснуться себя? – вдруг говорит он, и его голос звучит так, словно я немедленно должна отказать, причем с возмущением. Я бросаю взгляд на потолок и вздрагиваю: там герои тоже друг друга касаются… всячески. Что он имеет в виду? – Я хочу узнать, как ты выглядишь, – поясняет царевич, наверное, потому, что я слишком долго молчу. – Но я слеп, и мне доступен лишь один способ… – А, лица́! – выдыхаю я с облегчением. – Да, конечно. Только нож оставь. Он усмехается. – Неужели ты боишься меня, дева? – Естественно! Оставь нож, или я закричу. Он кривит губы в подобии улыбки и кладет нож на пол. А потом осторожно приближается. Я невольно отступаю – так мы доходим до противоположной стены. Я упираюсь в нее спиной и кидаю взгляд на рюкзак в углу. Там шокер, но, если этот странный и наверняка опасный царевич на меня кинется, я не успею его достать. – Я безоружен, – тихо говорит он, останавливаясь в двух шагах от меня. Это,конечно, обнадеживает. Я снова кошусь на рюкзак. – Правда? Я тоже. Царевич хмурится. И успокаивающе произносит: – Не бойся, дева, ведь если что‐то будет не по-твоему, ты закричишь. Признайся: ты наложница моего отца? – Чего-о-о? – Я встретил тебя в его саду. Кем еще тебе быть? Действительно! И ведь не поспоришь, все логично. – Щупай уже мое лицо. Царевич фыркает и аккуратно, кончиками пальцев, касается моего подбородка, щек, скул… Я закрываю глаза, но так еще страшнее: воображение подсовывает мне сначала Серого, потом одного из маминых ухажеров, а следом… |