Онлайн книга «Смертная»
|
– А она тебе разве не говорила? Я пожимаю плечами. Мамин телефон молчал все утро. Что ж, свадьба – это замечательно. Она это заслужила. Но все равно что‐то тянет в груди, тоскливо и больно. – Тём, поправляйся. – Я наклоняюсь и осторожно целую его в щеку. Заодно проверяю, нет ли нанем моих чар. Странно, но ничего не нахожу. – Мне пора. – Ты приедешь еще? Лен, не выключай больше телефон! Я впервые смотрю ему в глаза. – Забудь меня. Тёма хмурится, потом его лицо разглаживается, словно он только что проснулся. А мне становится нечем дышать. В себя я прихожу в машине на заднем сидении, укрытая пледом. – Хватит с тебя чудес, – говорит Эрешкигаль. – Я лечить не умею, а в местной больнице вряд ли помогут. Зря ты забрала у этого мальчика воспоминания. Внушать любовь, дарить наслаждение – это одно, но играть с памятью, Шами… Не твое. – Но получилось же, – сонно отвечаю я. – Да. Однако теперь тебе пора в Урук. Этот мир сосет из тебя силу. – Разве? – Смертельно хочется спать. – Эреш, постой, я еще маму хотела проведать. – Наша Мать-Земля в полном порядке. Дрыхнет, как и всегда, и на нас ей плевать. – Эреш! – Хватит, Шамирам. Слово сейчас тебя убьет. Вернись домой, подпитайся молитвами. Уж поверь, я вижу смерть, и она у тебя прямо под боком. Ну еще бы. Вон, за рулем сидит. – Эреш, дай хоть по магазинам пройтись. – Напиши список, я пройдусь. – Ты? – Ах да, смертные, – усмехается богиня. – Ваш слух не как у нас. – И четко, громко повторяет: – Спи-сок! Я все! Куп-лю! – Хорошо, хорошо, – морщусь я. – Только не кричи. На парковке у дома я отдаю ей блокнот. Она открывает, читает. Хмыкает. – Прокладки, Шами? Может, лучше презервативы? – Эреш, это же для разного. – Мне снова смешно. Богиня тоже хохочет. Странно слышать ее смех – кажется, веселится Эрешкигаль на моих глазах впервые. Под этот звук я и засыпаю. А просыпаюсь уже в Уруке. Глубокая ночь, в спальне сумрачно и тихо. Я опускаю ноги на пол и чуть было не встаю на огромный шуршащий пакет. А позже, сумев зажечь свечу, убеждаюсь, что Эрешкигаль купила все точно по списку. И коробку презервативов вдобавок. А еще написала мне письмо. Не на табличке, как Дзумудзи, а на бумаге для принтера. «Я открыла для твоей смертной матери счет». Дальше сумма. У меня сердце екает от количества нулей. И даже мелькает мысль: «Как я расплачусь?» «Скажи Саргону, – зевает Шамирам, – пусть подгонит к храму Эрешкигаль богатые дары». Я возвращаюсь к письму. «Твоего Артёма уже выписали». Я киваю. Это хорошо. «В твоем блокноте я нашла адрес больницы для душевнобольных. Сестра, тебе незачем туда ехать. Тот мальчик, твой первый друг, умер два года назад». Я закрываю глаза. Лена принимается рыдать, Шамирам равнодушно пожимает плечами. Умер и умер. Надо же, какая незадача! Хрупкие смертные, всего‐то дольше минуты в глаза посмотрела. Случайно. В письме еще пара строк. «Шами, ты теперь мне должна». В смысле? Из-за мамы? Или что? Эрешкигаль действительно хочет дары от Саргона? Да пусть лучше царь эти деньги на школы пустит, а то они у меня на глазах рушатся! Ладно, раз хочет, отдам ей хоть все золото моего храма. Он и так слишком роскошный. Но я замечаю приписку: «Не нужно мне золота и даров. Лучше давай потусим вместе в урукском баре, пока Отец тут все к демонам не разнес. Нужно поговорить». |