Книга Двуликие. Игра на опережение-2, страница 106 – Анна Шнайдер

Но поговорить с Шайной Эмирин не успела — её позвал Эдриан, и ректор, быстро перенесясь в свою комнату, упала на кровать, закрыла глаза и моментально оказалась в знакомой обстановке — на качелях в саду Эйма, замке Повелителя тёмных эльфов.

— Понятия не имею, что ты сделала, — буркнул сидящий рядом с ней Эдриан, — но несколько минут назад я впервые за последние десять лет ощутил, как натягиваются оборванные Триш нити Подчинения.

— Это прекрасно. У тебя нет желания послушаться?

— Нет, — эльф мотнул головой. — Абсолютно. И я пока не откликался, как и все годы до этого.

— В следующий раз откликнись.

Эдриан вздохнул.

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

«Играю на опережение», — подумала Эмирин, но вслух ничего не сказала, только улыбнулась.

Когда через пару минут она развеяла сон и вновь взглянула на Шайну, оказалось, что девушка уже спит. Поверх покрывала, съёжившись в комочек и нахмурившись, босая и вздрагивающая от холода. Ректор перенеслась к ней, накрыла пледом, как Велдона чуть ранее, и так же погладила по голове, жалея, что не сможет объяснить Шайне, насколько не важны её нынешние переживания перед лицом единственного по-настоящему ценного, что есть у неё и Велдона — любви.

Эмирин надеялась, что Шайна поймёт сама. И хорошо бы до пятницы, иначе им будет в тысячу раз тяжелее.

Шайна Тарс

Не знаю, как у меня получилось уснуть. Наверное, просто взяла своё дичайшая усталость, полнейшая вымотанность после насыщенного событиями вечера и ночи. Я ужасно боялась снов, особенно— с участием Норда, то есть, императора Велдона, поэтому просила — нет, даже умоляла — собственное подсознание обойтись без них. Слава Дариде, так и случилось, и до утра я проспала спокойно.

В шесть меня разбудили шелест и хихиканье, тихое, невнятное, но я всё равно открыла глаза, села на постели и уставилась на Дин и Дамира — она вернулась в собственный облик, он вновь стал Миррой. Оба сидели на кровати Дин рядышком, как две курочки на одном насесте, и счастливо улыбались, держась за руки.

Улыбки сползли с их лиц, как только они увидели моё.

— Шани… — Дамир кашлянул, поморщился — видимо, отвык за день к звучанию голоса Мирры, и продолжил: — Что случилось?

Говорить не хотелось до боли в груди. Но молчать всё равно бы не вышло.

— Узнала, кто такой Норд.

Дин закусила губу, глядя на меня с сочувствием, и мне бы обидеться — она, получается, тоже была в курсе! — но сил не хватало.

— Прости, — выдохнул Дамир. Он побледнел, и взгляд его, наполнившись виной, стал тяжёлым, гнетущим. — Я не могла сказать.

— Я понимаю.

— Погоди. — Он поморщился, и мне показалось, что ему мешает быть до конца откровенным колдовство Эмирин. — Хранитель библиотеки умер несколько лет назад, поэтому я сразу догадалась, кто представляется им, да и по описанию было ясно. Сказать тебе сразу я не могла, как бы я объяснила, откуда это знаю? Я, Мирра Дарлейн. — В голосе Дамира появилась горечь. — Да и дядя… я говорила с ним, он обещал, что не обидит.

Не обидит… Не знаю, можно ли считать обидой тот факт, что я чувствовала себя растоптанной, уничтоженной целиком и полностью? Нет, обида — это какое-то слишком лёгкое слово.

— Я понимаю, — повторила я второй раз, сама замечая, насколько равнодушно звучит мой голос. Услышал это и Дамир.

— Шани… попробуй посмотреть на эту ситуацию с другой стороны. С его стороны, — проговорил он с убеждением, встал и, переместившись на мою постель, взял за руку. Ладонь у него была горячей, в отличие от моей. — Пожалуйста. Если не ради вас, то хотя бы ради меня. Я тоже долго не могла понять, зачем ему всё это, но потом…