Книга Сердце волчьего леса, страница 124 – Анна Шнайдер

Дети первых оборотней росли, делились на белых, серых, чёрных и рыжих волков, строили дома и ухаживали за лесом. Именно в те времена появилось древнее наречие оборотней, язык, который придумали Аррана и Тар. Себя они называли «дартхари». Знаешь, что означает это слово, Дэйн?

Вопрос Форса поставил юношу в тупик.

Он действительно понятия не имел, что это означает. Даже не задумывался никогда…

– Дартхари – «двое хозяев». Калихари – «один хозяин», то есть глава клана. Во главе клана тогда стоял один оборотень, а во главе стаи – двое. Пара, как Аррана и Тар.

Только Дэйн хотел сказать, что сейчас всё иначе, как Форс продолжил:

– И две звезды зажглись на ночном небосклоне в тот день, когда их обоих не стало. Возможно, это просто совпадение, но оборотни Арронтара дали имена новым звёздам в честь умерших дартхари. Аррана и Тар.

Дэйн запрокинул голову, чтобы ещё раз убедиться в том, что видел несколько минут назад.

– А где же вторая звезда? – спросил он тихо, всматриваясь в ночное небо. – Она ведь должна быть рядом? Или нет?

– Должна, – голос Форса был горьким, – но её нет. Уже очень давно нет, Дэйн. Тар исчез с ночного неба в тот же миг, когда погасло Сердце Арронтара. Ваш так называемый Древний Камень на Великой Поляне. Тот самый, под которым Арранародила первых волчат. И, в отличие от Арраны, которую иногда всё же можно заметить отовсюду, кроме Арронтара, вторая звезда никому не показывается.

– Но почему? – спросил Дэйнар с недоумением, продолжая смотреть на небо, где грустно мерцала одинокая звёздочка. Все остальные маленькие светлые точки были от неё так далеко… – Почему?!

Форс молчал очень долго. Так долго, что юный оборотень оторвался от созерцания неба и посмотрел на мага.

Испещрённое шрамами лицо Форса застыло, словно маска. Ледяная маска безмолвия.

На вопрос Дэйна в итоге ответил Аравейн:

– В ту ночь, когда Аррана родила впервые, Арронтар подарил ей, Тару и всем их будущим детям своё благословение. Но однажды лес пожалел об этом.

– И уснул опять?

– Нет. – Маг покачал головой. – Арронтар просто забрал своё благословение, не отнимая при этом вторую ипостась. Всё остальное вы потеряли, Дэйн. Или забыли, что в принципе почти одно и то же.

– А это… – юноша запнулся, – как-то можно вернуть? Вспомнить?.. И вообще, что именно мы потеряли? Ведь оборотни по-прежнему умеют обращаться, и они сильны… И почему лес так рассердился на нас?

– Слишком много «почему» на сегодня, – улыбнулся Аравейн, вытряхивая на землю пепел из трубки. – Пойдёмте в дом, уже пора спать. Я обязательно отвечу на твои вопросы, Дэйн. Обязательно отвечу… когда придёт время.

* * *

Утром следующего дня Дэйнар проснулся от того, что Чара восторженно вылизывала шершавым языком его лицо.

И как только он открыл глаза, то сразу понял: Аравейна в Нерейске больше нет. Каким образом Дэйнар почувствовал, что маг уже покинул город, юноша не знал. Но убедился в своей правоте, когда вышел из своей комнаты и нашёл на столе записку.

«Есть одна традиция, которую уже давно забыли все, кроме тех, кто живёт очень долго. Пожалуй, слишком долго, как я или Форс. Раньше, когда история Арронтара только начиналась, а Нерейска вовсе не существовало, оборотни уходили в Снежную пустыню в случае смерти кого-нибудь из близких. Неизвестное море, или, по-другому, море Скорби, что находится в конце Снежной пустыни, – единственное место во всём свете, способное помочь справиться с ноющей тоской в сердце. У него своя, особенная магия.