Онлайн книга «Палач и Дрозд»
|
Супер. Кажется, эти двое нашли общий язык. – Ладно, Дерьмотряс, проверку ты прошел. Фионн будет дома через пятнадцать минут; сам с тобой разберется. – Погоди. Ты не объяснила, какого хрена здесь делаешь! – возмущаюсь я. Роуз, разглядывая меня, презрительно ухмыляется. – Скажем так, мистер Дерьмотряс, я «типа подружка» Фионна. Слоан фыркает со смеху. Я беру ее под локоть и веду к дивану, краем глаза продолжая следить за полоумной девицей. – Господи помилуй… Роуз ковыляет прочь, бормоча под нос что-то про «цирк с конями». Она садится за обеденный стол, а я, убедившись, что девица не планирует больше кидаться на нас с костылями и мачете, переключаю внимание на Слоан. Подкладываю подушки под ее левый бок. По себе знаю, каково это – когда падаешь от усталости, не в силах держать глаза открытыми, а тело терзает нестерпимая боль. Когда Слоан перестает возиться, найдя удобную позу, я опускаюсь перед ней на колени и убираю с лица темные волосы. – Выпить хочешь? Она кивает, прищурив глаза от боли, которая усиливается по мере того, как иссякает адреналин. – Что-нибудь еще? Между бровей у нее образуется складка. Слоан неотрывно смотрит на меня. Я чувствую ее боль как свою собственную. – Хочу… Она осекается, на миг отведя взгляд. На щеке появляется ямочка – явный признак грядущей насмешки. Я с трудом удерживаюсь,чтобы не застонать в полный голос. – Хочу знать, откуда взялось твое прозвище. – Слоан! – строго произношу я. – Ты своим дерьмом тряс или чужим? И как часто? И вообще… зачем?! Я подаюсь вперед и кладу руки ей на колени. – Повезло тебе, что ты ранена… Она одаривает меня язвительной ухмылкой. Как же мне не терпится увидеть ее пухлые губки и острый язычок на своем члене. – Да неужели? А то что? Я придвигаюсь ближе, нарушая ее личное пространство. Слоан давит в себе желание нырнуть в подушки. Дыхание у нее заметно сбивается. Я обхватываю ей шею, вдавливая пальцы в кожу. Под ладонью приятно частит пульс. Слоан вздрагивает: губами я задеваю мочку ее уха. – Потому что иначе я перегнул бы тебя через колено и хорошенько отхлестал, пока задница не начнет гореть. А потом… хочешь знать, что я сделал бы потом? Она с дрожью кивает и, нервно выдохнув, шепчет: – Да. – Я показал бы тебе, что такое настоящий секс. Когда хочешь кончить так сильно, что срываешь голос от мольбы… – Член твердеет: я чувствую, как кровь Слоан приливает к кончикам моих пальцев. – А когда я удостоверюсь, что ты усвоила урок, научу, как правильно умолять, чтобы тебе наконец дали отдохнуть, потому что кончать больше нет сил. Колотящаяся, как колибри, венка под пальцами распаляет во мне желание. В слабом имбирном запахе чувствуются нотки пота, крови и затаенного страха. Интересно, понимает ли Слоан, как легко, не утруждаясь, я могу раздавить ей горло? Думает ли она, что попала в лапы серийного убийцы? – Ты дрожишь, Птичка. Одним движением я отпускаю ее и встаю. В штанах откровенно тесно. Слоан заливается румянцем и часто дышит. Пальцами она проводит по шее, едва касаясь розовеющей плоти, – будто жалеет, что я убрал руку. Поймав ее взгляд, я мрачно ухмыляюсь. – Впрочем, попрактиковаться можно прямо сейчас. Услышав робкий вздох, я подмигиваю, разворачиваюсь и ухожу. Не оглядываться трудно. Мне слишком нравится видеть Слоан раскрасневшейся и взволнованной. |