Книга Палач и Дрозд, страница 58 – Бринн Уивер

Резким движением, сама не соображая, что делаю, я встаю из-за стола и иду к Роуэну. Он стоит спиной, в одной руке держа бокал с шампанским, в другой – виски со льдом, разговаривает с какой-то парочкой и еще одним мужчиной – кажется, инвестиционным брокером. Я останавливаюсь рядом и, воспользовавшись паузой в разговоре, беру Роуэна под локоть. Сознание словно расщепляется надвое, и я наблюдаю за собой со стороны.

– Ох, прости. – Роуэн с чуть застенчивой улыбкой протягивает мне бокал. – Мы немного заболтались.

– Ничего страшного. Не буду мешать.

Роуэн не дает мне отойти. Он что-то говорит: мол, я вовсе не мешаю, но из всей фразы я могу разобрать только пару-тройку слов, остальное тонет в музыке и оглушительном стуке сердца. Я сглатываю комок, невольно задержавшись взглядом на его губах, через силу поднимаю голову и смотрю в глаза.

– Потанцуем?..

Роуэн в первое мгновение удивляется, потом в глазах у него вспыхивает искра, а уголок губ дергается в чуть заметной улыбке. Той самой, дьявольской, с которой он встретил предложение Торстена прогуляться по саду.

– С удовольствием, – говорит он, забирает у меня бокал, ставит напитки на соседний столик и ведет сквозь толпу.

Когда мы выходим на танцпол, музыканты начинают играть новую песню: более медленную, но притом энергичную и не слишком заунывную, чтобы раскачиваться под нее в обнимку. Кое-кто из танцующих уходит, другие разбиваются на пары. Роуэн непоколебимо шагает вперед, держа меня за руку, пока мы не оказываемся в самом центре среди прочих пар и не встаем лицом друг к другу.

– Ты, наверное, и танцуешь прекрасно… – бурчу я, когда он кладет руку мне на бедро, а другой обхватывает пальцы, сковывая их крепкой и надежной хваткой.

Роуэн улыбается и ведет меня за собой: без лишней затейливости и показушности, просто поймав нужный ритм и подстроившись под музыку.

– С тобой явно не сравнюсь.

Я приподнимаю наши сцепленные руки, и он, поняв намек, крутит меня вокруг своей оси, отпускает намиг, чтобы тут же с усмешкой притянуть обратно.

– Кто знает. Возможно, мы оба неплохо танцуем, – говорю я и долго смотрю ему в глаза, а потом, не выдержав, отворачиваюсь.

Я остро чувствую, как дрожит воздух от напряжения. Рука на спине крепче вдавливает меня в мужское тело. В ответ я невольно сжимаю пальцы у него на плече. С каждым вдохом Роуэн задевает мне грудь. Дыхание греет мне шею. Хорошо, что волосы убраны назад. Глаза сами собой закрываются. Я наклоняю голову. Хочу еще один поцелуй – прямо туда, где бьется пульс; хочу знать, что это была не случайность, не мимолетный порыв, а…

– Слоан… – шепчет Роуэн мне на ухо.

– Да… – прерывисто выдыхаю я в ответ.

– Хочешь повеселиться всерьез?

Я распахиваю глаза. Голос у него звучит твердо и уверенно, совсем не как у меня: срываясь от желания и бушующих страстей.

Ничего не ответив, я отстраняюсь, невольно выдав смятение. На губах у Роуэна играет дьявольская ухмылка. Та самая, которую я видела прежде.

– Лысый очкарик в красном галстуке. У меня за спиной, – говорит он.

Я сканирую взглядом пространство и замечаю подтянутого мужчину лет пятидесяти в дорогом костюме. Он танцует с немолодой женщиной, светлые волосы которой убраны в гладкую прическу.

– Доктор Стефан Ростис, – прижавшись губами к уху, шепчет Роуэн. – Серийный убийца. За пятнадцать лет работы в Бостоне прикончил по меньшей мере шестерых пациентов. А может, и больше, когда жил во Флориде. Давай с ним посчитаемся. Вместе. Прямо сейчас!