Книга Палач и Дрозд, страница 100 – Бринн Уивер

О самом важном я промолчал: что наши отношения складывались совсем не так, как я представлял. Я мечтал о Слоан много лет, и теперь, когда она наконец рядом, мне кажется, что я не способен дать ей ту жизнь, которой она заслуживает. Я прихожу домой вымотанный, выплескиваю из себя недовольство и ложусь спать, не предлагая ничего взамен. Вдруг она меня просто терпит?..

– Я все равно счастлива, – невозмутимо ответила Слоан. – Я привыкла быть одна. У меня все хорошо. Разве что Уинстон временами бесится и готов располосовать меня на ленточки, – добавила она, махнув рукой в сторону закрытой двери. – А если не считать кота, то жизнь прекрасна. Я совсем не чувствую себя одинокой. Представь: впервые за долгие годы.

В подтверждение своих слов она поцеловала меня в щеку, а потом уснула, как всегда, уложив голову мне на грудь. Я же долго ворочался, крутя в мыслях один-единственный вопрос:

Вдруг Слоан мне врет?

Набрав в легкие воздух, я сосредоточиваюсь на текущей задаче: стараюсь не спалить фуа-гра.На кухню заходит Райан, здешний метрдотель: он проверяет готовность закусок. Осталось две минуты. Всего две минуты, и гостям подадут первые блюда. Две минуты, и мой новый ресторан примет первых посетителей, поднимая мою карьеру на более высокий уровень.

Я кладу фуа-гра поверх бриошей, поджаренных новым су-шефом по имени Миа; мы выставляем тарелки перед стоящими наготове официантами, а сами немедля приступаем к сервировке следующих блюд, которые жарятся на плите.

Работа кипит.

Супы. Закуски. Салаты. Заказы летят один за другим. Тарелки не успевают сменять друг друга. Я то и дело выглядываю в зал, но семнадцатый столик – тот самый, который зарезервирован за Слоан, – пока свободен.

На часах – сорок две минуты восьмого.

От нервной тревоги колет под ребрами и крутит живот. Слоан опаздывает чуть ли не на целый час.

– Она пришла? – спрашиваю я, когда Райан заходит на кухню вместе с официантом.

– Пока нет, шеф.

– Твою ж мать… – шиплю я.

Миа рядом хихикает.

– Уйми ирландский акцент, шеф. Подумаешь – опаздывает!

– Она никогда не опаздывает.

– Придет твоя девушка, не волнуйся.

Я хочу позвонить ей, но нет времени даже вытащить телефон из кармана. Гости прибывают, зал забит, и заказы сыплются один за другим.

Сердце в груди екает и подкатывает к горлу.

На Слоан это непохоже.

Все-таки она врала. Ей здесь плохо. Поэтому она собрала вещи и уехала.

Или с ней случилось что-то нехорошее. Она попала в аварию. Нарвалась на бандита или, упаси господь, чем-то выдала себя полиции. В тюрьме Слоан быстро зачахнет. Для женщины вроде нее сидеть за решеткой хуже смерти. Только представить: замкнутая и язвительная Слоан Сазерленд сутками напролет в окружении чужих людей, без возможности забиться в темный уголок.

– Эй, шеф, Слоан приехала, – невозмутимо сообщает одна из официанток, забирая со стойки две тарелки. Она убегает прежде, чем я успеваю выдохнуть и засыпать ее вопросами. Успокоившись, я с утроенной энергией берусь за работу.

Распределив новые заказы между поварами, все шесть блюд, предназначенных для семнадцатого столика, я беру на себя, поскольку не знаю, что именно из них выбрала Слоан. Накал понемногу слабеет, и когда настает череда десертов, я снимаю фартук, благодарю поваров за работу и выхожу к гостям в зал.