Онлайн книга «Мастер и Жаворонок»
|
– Ага. Я чуть заметно улыбаюсь. Странно, что Лахлан не подколол в ответ. – Но незадолго до выпуска вы отчислились, – продолжает Лахлан. Он садится на диван и кладет ладони на золотистый столик. Бросив на него опасливый взгляд, я насыпаю в кофемолку свежие зерна. – Слоан рассказывала. – Тоже верно. Дальше мы учились на дому, с частными репетиторами. – Почему? Громко фыркаю: – Не твое дело. – Тебе не кажется, что мне стоит знать? Нам предстоит обедать с твоими родителями. Сколько времени осталось до встречи – шесть часов? А мы ничегошеньки друг о друге не знаем. Не хотелось бы сгинуть в печке раньше времени. – Уж поверь, Эшборн за столом обсуждать не станут. Кофемашина гудит и плюется паром. Я варю два американо, отношу их в гостиную и сажусь напротив Лахлана. В головерассеянно проносится мысль о том, что выгляжу я как ходячий труп. Пожав плечами, протягиваю мужу кружку со смолисто-черным напитком. – Ты должен знать мой любимый фильм – «Константин». Или, например: боюсь ли я выступать на сцене? Не боюсь. А еще я мечтаю увидеть орангутангов в Индонезии. Я хотела бы поехать туда на медовый месяц, будь он по-настоящему… Лахлан тихо хмыкает, явно удивленный: – Я бы тоже выбрал Индонезию. Говорят, там отличный дайвинг. Кивнув, я отпиваю кофе. Гляжу в кружку, чувствуя на себе взгляд Лахлана. Он смотрит так, будто я сломанная игрушка, которую хочется починить, но непонятно, с какой стороны к ней подступиться. Давно на меня так не смотрели… Я уже и забыла это чувство. Уставшая… Подавленная… Разбитая… Почему-то не хочу больше прятать боль и тоску за улыбками. Наверное, причина в том, что мне не нужно делать своего так называемого «мужа» счастливым. Впервые нет необходимости изображать радость и притворяться. Только сейчас я осознаю, до чего это утомительно. С Лахланом можно отключить голограмму и быть собой. …Надо же. Эта мысль даже пугает. Глотнув обжигающего кофе, отодвигаю кружку в сторону: – Пойду погуляю с Бентли, пока не начал скулить. Я встаю с дивана, но Лахлан хватает меня за запястье: – Мы уже сходили, пока ты спала. – И он позволил надеть на себя поводок? Лахлан пожимает плечами: – Я обещал ему кусок курятины. Пес виновато кладет голову на лапы, следя за нашей перепалкой. – Предатель! – бросаю ему. – Если тебя это утешит, он всю дорогу держался на расстоянии поводка, близко не подходил. – О да, так намного спокойнее. Все еще гляжу на собаку, не зная, куда смотреть. Лахлан вдруг касается моего локтя костяшками. – Ларк… Я поворачиваюсь к нему, но молчу. – Просто… сядь на место. Вскидываю бровь и прикусываю губу, чтобы скрыть улыбку. – Ты командуешь мной в моем собственном доме? Лахлан смущается и принимается вертеть в пальцах очки. – Нет, но… пожалуйста, – бурчит он. – Я приготовлю завтрак. Давай поговорим. – О чем? – спрашиваю я, не спеша садиться. – Не знаю. Об Индонезии, например… Наши взгляды встречаются, и я впервые замечаю, какие у Лахлана яркие глаза цвета холодного моря. Из-под воротника серой футболки выглядывают две татуировки: ирландская надпись и трикветра с одной стороны, плачущий ангел – с другой. Я не знаю, чтоозначают рисунки, но чувствую в них сакральный смысл. Иногда память приходится выжигать прямиком на коже – тогда ее не сотрешь… Сажусь. Лахлан облегченно вздыхает. |