Онлайн книга «Мастер и Жаворонок»
|
Лахлан подкатывает нужную тележку и, с беспокойством глядя на меня, спрашивает: – Готова? – Да. Он расстегивает молнию. В мешке лежит мертвый Стэн Тремблей. Мне доводилось и раньше видеть трупы, но обычно они походили на спящих. С окоченевшими покойниками иметь дело мне не приходилось – особенно с теми, кого я знала живыми. Кожа у Стэна начисто лишилась красок, лицо стало пустым, словнопередо мной грубая восковая копия знакомого человека. На горле у него чернеет разрез, края которого затвердели и заветрились, как у куска сырого мяса, завалявшегося на прилавке в магазине. Я знаю, что медлить нельзя, но все равно невольно замираю, пытаясь соотнести увиденное с образом мужчины, которого не раз видела в родительском доме. Секунды тикают, сирена воет, но Лахлан не торопит меня. Он аккуратно кладет на грудь Стэну саквояж и протягивает мне костные щипцы-кусачки. – Как соберешься, режь указательный и большой пальцы, – говорит он, доставая пластиковый пакет с застежкой. – Потом займемся… остальными частями тела. Я беру Стэна за левую руку и раскрываю щипцы. Зажимаю ими фалангу указательного пальца. Здесь, у сустава, перекусить кость будет проще. Щипцы новенькие, острые, но приходится приложить силу и несколько раз переставить инструмент. Вскоре раздается треск, и я кладу отрезанный палец в пакет, куда Лахлан уже отправил фалангу с правой руки. – Молодец, – говорит он. Меня хвалят не только за дело, но и за выдержку. Я не позволяю себе лишних эмоций, хоть и прекрасно знаю человека, лежащего перед нами на столе. – Ага, – улыбаюсь я, поудобнее берясь за большой палец. – Это даже приятно… Лахлан удивленно вскидывает бровь. – Стэн исправно служил нашей семье долгие годы. После гибели отца ему поручили… скажем так, обучить меня некоторым «трюкам». Например, он показывал, чем отличается удар молотком и локтем. – Стиснув зубы, сжимаю рукоятки щипцов. Сустав, поддавшись, тихонько хрустит. – Эти навыки, конечно, не раз пригодились мне в жизни, но инструктором он был не самым добрым. Вдобавок, когда он появлялся в нашем доме, это значило, что дела идут не слишком хорошо. Понимаешь? – Да, – говорит Лахлан, протягивая мне раскрытый пакет. Я бросаю в него отрезанный палец. Лахлан убирает добычу во внутренний карман куртки. – Как бы там ни было, я тобой горжусь. – Ты мой муж. Тебе полагается. Лахлан, скрывая смущение, кашляет: – Коннор, время? – Три минуты. – Черт! Лахлан достает новый набор инструментов и выкладывает их на грудь покойника. Шприц, наполненный неким раствором, пластиковая банка с формалином, скальпель, ножницы, коллекция тонких щипцов. И нечто, странным образом похожее на маленькую ложку для мороженого. – Готова? В животе подозрительно булькает. – Неслишком. – Я тоже. Мы огибаем стол, встав у Стэна в изголовье. Лахлан притягивает щипцы. – Коннор, ты уверен, что в системе безопасности есть сканер радужной оболочки глаза? – На сто десять процентов, ребятки. Работайте. – Твою ж мать! Лахлан, заметно зеленея, оттягивает верхнее веко Стэна. – Держи. Я послушно захватываю кожистую складку щипцами, обнажая глазное яблоко. Лахлан смазывает его поверхность жидкостью из шприца, после чего с нервным вздохом берется за скальпель. – Зря мы не позвали Слоан, – бурчу я. – Надо было ей позвонить. Мерзость-то какая… |