Книга Черная овечка, страница 137 – Бринн Уивер, Алекса Харлоу

Я поднимаю ее с кровати и снимаю с нее рубашку, оставляя черный лифчик.

— Чего я не собираюсь с тобой делать — это, пожалуй, более уместный вопрос.

— Ладно, чего ты не собираешься со мной делать?

— Ничего. Буквально нет ничего, чего бы я с тобой не сделал, — говорю я, прежде чем наклониться и покрыть ее шею отчаянными поцелуями. — Я трахну тебя в рот. Я трахну тебя своим языком. Ты сядешь мне на лицо. Оседлаешь мой член. Возьмем игрушки. Я свяжу тебя так, как захочу. А твоя маленькая упругая попка? Она моя, Бриа. Прежде чем закончится эта ночь, с нее будет капать моя сперма.

Бриа вздрагивает, когда мои руки ласкают ее грудь, и я пощипываю ее соски через ткань лифчика. Я прикусываю и посасываю ее кожу, ощущая солоноватый цветочный вкус на своем языке. Она извивается подо мной, пытаясь найти трение, чтобы удовлетворить свою потребность, но я прижимаю руку к ее животу и удерживаю на месте, решив не торопиться.

Так и происходит. Я трачу время на то, чтобы исследовать ее кожу губами и языком, обвожу пальцами каждую впадинку. Формирую ее тело в своих ладонях. Я ловлю ее стоны поцелуями, они тонут в моем рту. Она здесь, в настоящем, со мной, внешний мир — не более чем сон. Я прокладываю дорожку из покусываний по ее телу, обхватываю руками ее икры и подтягиваю к краю кровати, где поклоняюсь самой потрясающей женщине, которую когда-либо встречал.

— Раздвинь для меня ноги, — говорю я, присаживаясь на корточки. Бриа удерживает мой взгляд, когда разводит колени и медленно опускает их на матрас. Нежная розовая мякоть ее сердцевины мерцает от влаги. Она вздрагивает, когда мои ладони скользят по внутренней стороне ее бедер. — Я никогда не устану видеть тебя такой.

— Какой? — шепчет она со слабой улыбкой.

Почему ее вопросы всегда задевают меня за живое? Она спрашивает о том, чего другие люди не делают. Она требует, чтобы я снял с себя все слои, чтобы она заглянула внутрь. Она не хочет сама заполнять пробелы. Она могла сама бы придумать себе ответ, как сделало бы большинство людей. Он имеет в виду, с обнаженной киской, или, когда я лежу и жду его. Но все эти домыслы? Они неточны.

— Уязвимой, — отвечаю я, и ее улыбка становится ярче от моей честности. — Как будто ты доверяешь мне.

— Я правда доверяю тебе.

— Ну что ж, Панкейк, — говорюя, вдавливая ее бедра в матрас. — Позволь показать тебе, насколько я заслуживаю твоего доверия.

Я опускаю голову и наслаждаюсь Брией Брукс.

Я провожу носом по ее складочкам, вдыхая запах, провожу языком по возбуждению, поклоняясь ее клитору. Все, что она показывала мне, как ей больше нравится, запечатлелось в моей памяти, поэтому, когда я прижимаю свой язык к ее клитору круговыми движениями, то делаю это с идеальным нажимом. Потом засовываю язык в ее киску, и от этого у нее лишь усиливается желание. Я медленно провожу рукой по ее складочкам и без боли прикусываю ее чувствительный бутон, отчего она извивается и стонет.

— Почему у тебя это так хорошо получается? — шепчет она, и я отвечаю тем, что спускаю ее ноги с кровати, зарываюсь лицом между ее ног и ловлю ее пристальный взгляд с хищным огнем в глазах. Неважно, сколько я получаю от нее, этого никогда не бывает достаточно. Я хочу больше ее стонов, больше ее вкуса, скользящего по моему языку, больше ее извивающегося отчаяния. Я хочу, чтобы мое имя чаще слетало с ее губ, как молитва.