Книга Черная овечка, страница 136 – Бринн Уивер, Алекса Харлоу

— Хороший выбор, — говорю я, и мы паркуемся перед бревенчатым домом.

Мы выходим из машины и направляемся к багажнику, чтобы забрать сумки. Бриа приехала налегке, в дополнение к своему чемодану у нее только рюкзак, но она хватает пакеты с едой и бросается за меньшим из двух рюкзаков, прежде чем я хватаю ее за запястье и отталкиваю. Она понимающе хихикает, и это отзывается рикошетом в моем сердце.

— Что у вас там, доктор Каплан? — поддразнивает она, снова набрасываясь на него.

— Убери руки, Панкейк.

— Может быть, мне стоит остаться в первом доме, а ты займешь этот, — говорит она, ее пальцы теперь тянутся к ключам, засунутым в мой задний карман. Мне удается увернуться прежде, чем она успевает схватить их, но она ставит пакеты с покупками на землю и начинает атаку цепкими пальцами. — Не хотелось бы показаться наглой, профессор. Раздел седьмой «Политики в отношении поездок и расходов Беркширского университета» гласит,что преподаватели не должны…

— Панкейк, — говорю я, перекидывая Брию через плечо и прижимая ее голые ноги к своей груди. — Мне похрен, что там написано. А теперь дай мне ключ от пятого домика, быстро.

Редкий музыкальный смех Брии преследует меня, когда я хватаю несколько сумок свободной рукой и направляюсь к домику. Она достает связку ключей из моего заднего кармана, и когда мы подходим к двери, я отпускаю ее, чтобы она могла отпереть ее, открывая взору уютный интерьер в деревенском стиле с коврами ручной работы и антикварными украшениями. Пара старинных снегоступов из сыромятной кожи висит над камином в гостиной слева, справа расположена небольшая кухня и уголок для завтрака, а прямо перед ней лестница, ведущая в спальню и ванную комнату.

— Я ненавижу это даже больше, чем вишневое дерево. Давай посмотрим верхний этаж, чтобы я могла оценить всю глубину своего презрения, — говорит Бриа.

Я откладываю все сумки в сторону, кроме маленькой черной, и медленно поворачиваюсь к ней. Ее ухмылка настолько полна дерзкого озорства, что мои кости становятся горячими, как расплавленная сталь, от одного взгляда на ее улыбку.

— Я выбью такое отношение из тебя, женщина.

Я снова перекидываю Брию через плечо и топаю вверх по лестнице под звуки ее смеха, чувствуя себя так, словно только что выиграл все лотереи в мире, заключив ее в свои объятия. Все идеи о том, что я хочу сделать с ней, с ней самой, кружатся в моей голове, пока не заслоняют все остальное, как будто внешний мир исчезает.

И я правда подразумевал все, что сказал. Я уничтожу ее. Я буду трахать ее до тех пор, пока ее острый язычок не перестанет произносить ни единого слова.

Кровать скрипит и стонет, когда я бросаю Брию на матрас и с приглушенным стуком кидаю сумку на пол.

— Сними это сейчас же, — приказываю я, оседлывая ее узкие бедра и расстегивая молнию на юбке дрожащими руками. Моя потребность в ней подавляет все доводы рассудка, и требуются остатки здравомыслия, чтобы не разорвать на ней одежду. Мне нужно попробовать ее на вкус, наполнить ее, услышать, как она рассыпается от моего прикосновения.

Бриа покачивает бедрами, когда я стягиваю с нее юбку и нижнее белье, ее черные трусики влажны от возбуждения, у меня слюнки текут от ее запаха.

— Что вы собираетесь со мной сделать, профессор? — спрашивает она сладким голосом,как из ретро-фильма, и тон ее полон соблазнения.