Книга Скелет, страница 86 – Триша Вольф, Бринн Уивер

Мой взгляд устремляется в коридор, голос Джека все еще слабо доносится до меня сквозь гулкое биение сердца.

Я разворачиваю письмо, датированное семью днями ранее.

Дорогой Джек Виктор Соренсен,

Это относится к вашему заявлению на получение постоянного вида на жительство. По вашему запросу было принято решение. Нам потребуется ваш паспорт, чтобы завершить обработку заявления. Ваш паспорт должен быть получен Отделом гражданства и иммиграции Канады в течение 30 дней с даты получения этого письма. Невыполнение этого требования может привести к отклонению вашей заявки.

После этого я перестаю читать.

Внезапная трещина в моем сердце широко раскрывается, сжимая мне горло и застилая глаза.

У меня скручивает желудок. Я чувствую обжигающий жар, тонкая пленка пота покрывает кожу. Почему вдруг стало так чертовски жарко? У меня возникает непреодолимое желание сорвать с себя рубашку, просто чтобы беспрепятственно почувствовать воздух. Мое сердце рвется на свободу из своей костяной клетки, и на мгновение мне кажется, что я, возможно, погружаюсь в воспоминания, поэтому хватаюсь за столешницу, острый край кварца впивается в рану на моей ладони, пока боль не усиливается и не привязывает меня к настоящему.

— Возьми себя в руки, — шиплю я на себя, складываю письмо и закрываю ящик, пробуя следующий, где нахожу набор маленьких отверток. Трясущейся рукой я беру самую острую и прокалываю пластик, закрывающий колпачок, чуть не порезав другую ладонь в своем отчаянии. В тот момент, когда снимается крышка, бутылка оказывается у моих губ, и я делаю самый большой глоток текилы в своей жизни.

Ожог озаряет мою грудь. Я моргаю до тех пор, пока не убеждаюсь, что слезы высохли. Несколько глубоких, дрожащих вдохов становятся более ровными. Я заставляю себя повторять мантру:ты обещала заставить Джека страдать.

Точно. Я, правда, обещала это. Я хотела возмездия за все те многочисленные случаи, когда он был черствым и жестоким. И еще хуже…

Он сказал, что хочет уйти. На самом деле он сказал это буквально на днях. И скоро Уэст-Пейн будет твоим. Он проиграет и будет скрываться, а ты будешь победителем. Это расплата, на которую ты надеялась. Разве это не то, чего ты хотела?

Наверное…

Я продолжаю говорить себе все это, когда оставляю неиспользованный металлический стакан на столешнице, делаю еще один глоток из бутылки и ухожу прочь. Мое сердце жаждет выйти на улицу, подышать свежим воздухом. Ощутить что-то чистое, вдали от этого запаха новизны, как колючее напоминание о том, что я нахожусь во временном месте, в демонстрационном зале. На самом деле я не обращаю внимания на то, куда иду, когда направляюсь в столовую, но сворачиваю налево. Но мое сердце, должно быть, само знало, потому что оно привело меня в заколдованное, волшебное царство.

В оранжерею.

Вдоль стеклянных стен тянутся ряды белых деревянных полок, каждая из которых заставлена горшками разных форм и размеров. На некоторых полках стоят растения без цветков. Над другими расположены небольшие светильники для выращивания, которые стимулируют распускание бутонов. Изумрудные листья и яркие цветы ниспадают каскадом из корзин, свисающих с остроконечного потолка, облака за наклонными окнами окрашены в оранжево-розовый цвет последними лучами заходящего солнца. Выложенный красным кирпичом пол в елочку ведет к небольшому столу и плетеным стульям в дальнем конце теплицы, где стоит незажженная дровяная печь.