Книга Тень на жатве, страница 40 – Бринн Уивер

Он улыбается. Я хмурюсь. Мы смотрим друг на друга.

И тут меня осеняет.

«Боже МОЙ, это твое белье для секса, да?»

Я передаю ему записку, и Ашен взрывается смехом. Настоящим смехом. Возможно, это самый прекрасный звук на свете. Теплый. Редкий. Я готова пожертвовать всем, лишь бы услышать его снова, увидеть его лицо, озаренное этим светом. Но я знаю, что это за игра. Я сирена, черт возьми. Поэтому, когда его смех затихает, и он переспрашивает «белье для секса?» с удивленным видом, я стараюсь сохранять свирепый взгляд.

«Да, Жнец. Оно только для этого и годится. Спать на этом невозможно».

Ашен снова смеется. Онсмотрит на кровать так, будто видит ее впервые. А когда он возвращает взгляд ко мне, в его глазах горит огонь.

— Между прочим, они весьма роскошные.

Я вызывающе приподнимаю брови, но он молчит. Надолго повисает тишина, и никто не двигается. Мой взгляд смягчается. В его глазах пламя горит все ярче. Он делает шаг ближе. Я остаюсь на месте.

— Что случилось, вампирша? Боишься, что не сдержишь свое обещание?

«Какое обещание?»

Ашен делает еще один шаг. В его глазах вспыхивает озорной огонек.

— Контролировать себя.

Эта игра становится слишком опасной. Мое желание ощущается слишком реально. В животе поднимается волна жара. Сердце словно горит в груди.

«Я ничего не обещала. Я сказала: "Думаю, я смогу себя контролировать". Тебе это кажется обещанием?» Протягиваю ему записку и наблюдаю, как он читает. Он смотрит мне в глаза, возвращая блокнот. Наши пальцы слегка соприкасаются, и по мне пробегает волна тепла.

— Нет, — отвечает он низким, бархатистым голосом, словно пропитанным медом. — Скорее, это звучит так, будто ты уже смирилась с поражением.

Я выхватываю блокнот, пишу короткую фразу и показываю ему:

«Скорее, это похоже на то, что ТЫ ХОЧЕШЬ, чтобы я сорвалась».

Взгляд Ашена встречается с моим, а затем скользит к губам. Пламя разгорается. Я чувствую ровное дыхание. Слышу стук его сердца.

Мы замираем. Я словно застряла в ловушке между тем, что хочется, и тем, что нельзя. Между опасностью и желанием. Между воспоминаниями и потребностью быть желанной. Между секретами и правдой, которую кровь и дыхание не могут скрыть.

Ашен все еще смотрит на мои губы, но я замечаю, что пламя в его глазах начинает угасать. Он сглатывает и делает глубокий вдох. Я понимаю, что он делает – надевает внутреннюю броню. То, что должна делать я, но у меня не получается.

Отступаю на шаг, прежде чем он успевает сделать это первым. Наши взгляды встречаются на долю секунды, а затем я отворачиваюсь и иду к двери.

Я чувствую, как распадаюсь на части. По одному моменту, по одному слову, по одному взгляду.

ГЛАВА 15

Мы покидаем комнату Ашена и идем по коридору в тишине, нарушаемой лишь эхом наших шагов. Это не просто неловко, а напряженно, беспокойно и мрачно. Слишком мрачно. Не знаю, как он, но мне кажется, что если я сейчас развернусь и вернусь в его комнату, Ашен побежит за мной. Я бы сорвала с него одежду,как только за нами захлопнулась бы дверь, и тогда...

У вас когда-нибудь бывало такое, что вы думаете о чем-то настолько абсурдном, что вдруг говорите вслух или издаете какой-то странный звук? Я так не делаю.

Но я даю себе пощечину. Теперь я, наверное, кажусь не просто «странной» а совсем сумасшедшей.

Ашен смотрит на меня, нахмурившись, но ничего не говорит.