Книга Пациентка по межзвездной переписке, страница 14 – Мария Лунёва

Прислушалась. Голоса. Мужские и громкие.

Пожав плечами, приподнялась на локтях, поправила задравшуюся короткую ночную рубашку и покосилась на небольшое окно. Любопытство разбирало, но снова подключать свою доску, чтобы подлететь к нему и выглянуть, было откровенно лень.

Махнув рукой, я легла. Голоса становились громче. Грубые. Крикливые.

Раздался удар. Сильный. В нашу дверь. Встрепенувшись, я потянулась и попыталась схватить доску, но от испуга уронила её. Ещё один удар, и наша дверь не выдержала.

Грохот был такой, что окна зазвенели. Девочки в соседней комнате вскрикнули, мгновенно проснувшись.

— Войнич! — кто-то заорал в нашем коридоре.

Топот. Хриплый со сна голос отца. Визг мамы. Незваные гости шли дальше. Заголосили и девочки, выбежав навстречу чужакам. Моё сердце колотилось как бешеное. Схватив кресло, я неуклюже попыталась залезть в него. Но моя дверь резко открылась, задев его. Оно отъехало, оставляя меня совсем беспомощной.

Я тряслась от ужаса. В проеме показался огромный мужик в черной форме. Взгляд зацепился за кобуру для бластера на его широком поясе. Уставившись на меня, солдат как-то зло усмехнулся. Как зверь.

— Здесь ещё одна, — крикнул он непонятно кому. — Встала! — А это уже было адресовано мне.

— Я не могу, — еле выдавила из себя.

— Я сказал: встать!

Подойдя, он схватил меня за шиворот и попытался поставить на ноги. Ткань на вороте больно впилась в кожу на горле. Ожидаемо я упала перед ним на колени. Моя голова оказалась прямо напротив его ширинки. Мужик довольно оскалился, потянулся второй рукой и, схватив в кулак волосы, дернул. Да так, что я носом уткнулась в его промежность. Замерев, ощутила горький тошнотворный привкус во рту.

— Не трогай её, урод! — закричала Петуния. — Не трогай мою сестру!

Я не знаю, как у нее вышло, но она вырвалась из рук такого же солдафона. Тот попытался её снова схватить, но ему в лицо когтями, как разъярённая кошка, впилась Камелия.

— Не трогай её, гад!

Петуния накинулась на моего обидчика. Каким-то чудом она оттолкнула его и оказалась между нами. Её кулачки прошлись по его груди, затянутой в толстую армейскую куртку.

— Моя девочка не ходит! — кричала мама на улице. — Моя младшая девочка не можетходить!

Наш мучитель скинул с себя Петунию и с размаху отвесил ей пощечину.

— Скотина, — заорала Камелия и впилась зубами в руку мужика.
Он зашипел и выпустил её. Не теряя времени, старшая из двойняшек накинулась на шею тому, кто посмел тронуть нас.

— Довольно! — В коридоре появился усатый жирный мужик. — С тремя девками справиться неспособны. Взять их!

Из-за его спины вышли четверо. Нас быстро скрутили. И если девочек повели, то меня просто зажали подмышкой и вытащили. Это было очень больно. Ребра трещали. Но от ужаса я не могла даже плакать.

Дикий страх дышать мешал. На улице около огромной машины лежал папа, кажется, без сознания. Рядом с ним на коленях ползала мама. Её грубо схватили за волосы и потащили к нам.

Никто ничего не понимал. Открылась вертикальная дверь, и нас по очереди грубо забросили в странное отделение, похожее не на багажник, а на клетку.

Дверь снова закрылась, оставляя нас в полумраке.

Где папа? Что делают с ним? Я не понимала.

— Мама, — голос Камелии звучал хрипло, — кто они и что происходит?

— Я не знаю, милые, — мама плакала, наверное, впервые за всю мою жизнь при нас, ярко проявляя эмоции. — Я не представляю, кто это и что им нужно.