Книга Шоколадница в Академии магии, страница 98 – Татьяна Коростышевская

Купидон и обе сестренки Фабинет образовали около меня полукруг, чтоб избавить от толчеи. Я почти дремала – даром что глаза пока оставались открытыми.

– Информасьен, – разнеслось привычное эхо, – все преподаватели должны немедленно собраться в зале Академического совета.

– Ну, началось, – протянула Бордело, – попомните мое слово, еще до полуночи оватский корпус подвергнут таким наказаниям…

– Нам запрещено пока возвращаться в дортуары, – Купидон шелестел страничками «Свода».

– О чем я и говорю! И что теперь? Где прикажете нам находиться, пока руки механических болванов кастелянши перетряхивают наше исподнее?!

– Вы идете? – спросила Жоржетт, проходящая мимо в компании девушек-оваток. – Мы собираемся в кофейне «Лакомства» у галереи Перидота.

– Мы присоединимся к вам позднее, – ответила за всех Натали, – как только Гаррель станет получше.

А потом, уже только для своих, пробормотала:

– В прошлый раз она заснула на целых десять часов.

Когда толпа поредела, Маргот посмотрела на сестру и достала из кармашка какой-то пузырек:

– Это – зелье «ха-ха». В академии оно строжайше запрещено.

– Строжайше, – подтвердила Марит, – и, в принципе, оно должно было бы отправиться в сток умывальни, как и остальные наши запасы.

– Но мы подумали… – вступила другая близняшка.

– Ничего мы не подумали! Просто Маргот стало этого зелья невероятно жалко, вот она и решила тянуть до последнего и надеяться, что до личного досмотра дело не дойдет.

– Но оно же пригодилось! И кто был прав? В общем, Кати, пей.

Перед моими глазами мелькали какие-то тени, чудился запах мускуса и рокочущие ритмичные звуки.

– Что ваше зелье делает?

– Дарит часов двадцать бодрости, – ответила Маргот. – Студенты – не Заотара, а прочих учебных заведений столицы – буквально берут в осаду аптеку нашей матушки во время экзаменов, чтоб разжиться этим зельем.

– Должна предупредить, существует побочный эффект, – слова Марит остановили меня, когдая уже поднесла пузырек к губам. – На тебя нападет безудержная смешливость.

– Поэтому оно так забавно и называется? Ха-ха? – я вылила содержимое пузырька в рот, не ощутив никакого вкуса. – Хи-хи…

Неожиданно накатила волна веселья – пожалуй что безудержного, мне все показалось забавным: тревога друзей, мои дурацкие приступы, заклинание Армана, то, как прихрамывал мэтр Гляссе, направляясь мимо нас к порталу. Уморительно!

– Святые покровители, – Купидончик заступил дорогу, прикрывая меня от взгляда учителя. – Гаррель, ну кто так делает? Нельзя пить все, что тебе предлагают.

– Потому что, – протянула я, давясь от смеха, – каждый встречный-поперечный желает нам зла, хочет либо проклясть, либо отравить. Мадемуазели Фабинет, примите мою благодарность. Ваше «ха-ха» действительно… Хи-хи…

– И как мы с ней такой пойдем в кофейню? – спросила Бордело. – Гаррель сумасшедшая немногим лучше Гаррель, спящей на ходу.

– Через несколько минут, когда зелье усвоится, Кати попустит, – пообещала Маргот.

Мы стали ждать. Я развлекалась тем, что устроила форменный допрос друзьям.

– Ну, коллеги, немедленно признавайтесь тетушке Кати, от каких именно запрещенных предметов вам удалось избавиться?

Эмери возмутился подозрениями, девушки скрываться не стали. Натали не хотела, чтоб кто-то прочел записи в ее дневнике, а Фабинет притащили в академию изрядный запас различных зелий.