Онлайн книга «Шоколадница и маркиз»
|
Все рассмеялись: эти пикировки у Купидона с Бордело проходили часто и всегда нас немало забавляли. – И наконец, дамы, – Эмери поклонился, – моя самая драгоценная и любимейшая Катарина… Да, Натали, тут тебе придется погасить пламя ревности – Гаррель для меня выше всех. Итак… В пухлых ладошках друга, которые он протягивал в мою сторону, лежали очки в проволочной золотой оправе. Присев в реверансе, я торжественно приняла подарок: – Благодарю, виконт. Другая мадемуазель могла бы упрекнуть вас, что вы невольно намекаете на ее плохое зрение… – Намекаю? О том, что Гаррель близорука, не знает только слепой! Надевай! Ну! Проволочные дужки удобно разместились за ушами, а Эмери продолжил говорить: – Итак, Кати, стекла зачарованы таким образом, что будут реагировать на освещение и твои личные эмоции. Сейчас они голубоватые – не эмоции, разумеется. Но если ты подойдешь к окну, – он раздернул шторы, – вуа-ля! Темно-серый. Несмотря на некоторое затемнение, видела я сквозь стекла прекрасно – лучше, чем без них. – Спасибо, дружище. Не будешь любезен проводить меня к портшезу? Скоро бал-представление, а мне нужно отнести в новую спальню все свои подарки. Девушки не возражали. В любом случае мы скоро опять увидимся: теперь мы не первогодки, а солидные студентки, и непременно будем сегодня танцевать и веселиться. – Что случилось? – спросила я Эмери напрямую, когда мы с ним вышли в коридор. – Ты поссорился с родителями? Ах, нет, я все неправильно поняла. С родителями все великолепно, да он с ними почти не виделся. Герцогский замок Сент-Эмуров такой огромный… Папенька занят делами… Маменька… – Кстати, Кати, у меня появился еще один брат – как ты понимаешь, младший. Понятно. Маменька тоже была все время занята, малыш Эмери перестал быть малышом и чувствовал себя брошенным. Обычная детская ревность, Делфин мне о такой рассказывала. Купидон страдал и, по обыкновению, заедал свое горе. Что сказать? Как утешить? Мальчик многозначительно усмехнулся: – Однако предположу, что твое желание со мной уединиться вызвано интересом к моему другому брату – Арману де Шанверу маркизу Делькамбру? – Давно по лбу не получал? – осведомилась я дружелюбно. Купидон ахнул и, если бы его руки не были заняты моими пакетами, непременно всплеснул бы ими: – Арману? По лбу? Какое неуважение! Ладно. Даже если не желаешь, все равно расскажу. Братец провел год в своем поместье, никого не принимал. Балов не устраивал. Родители нанесли ему визит, краткий визит вежливости. Арман не помнит ничего из того, что у вас с ним произошло. Нет, Кати, маменька не спрашивала о тебе, разумеется. Откуда бы ей тебя знать? Она просто сообщила, что бедняжке подчистили память за четыре месяца, с момента его перехода на сорбирскую ступень и до первого дня ссылки. – Какой кошмар, – пробормотала я. – А маркиз собирается вернуться в академию? Или, напротив, решил учебу не продолжать? Эмери пожал плечами, вздохнул: – Увы… Нет, я точно не знаю, но предчувствую, что райская жизнь в Заотаре для нас с тобой, Кати, закончилась. Арман непременно явится, чтоб… Фразы Купидон не закончил – дверца портшезной колонны распахнулась, приглашая меня внутрь. Я села в кабинку, спутник сложил мне на колени подарки. – Мадам Информасьен, будьте любезны, лазоревый этаж, – попросила я даму-призрака, которая управляла всей транспортной системой академии. |