Книга Шоколадница и маркиз, страница 134 – Татьяна Коростышевская

«Полночь, – подумал Арман, услышав из-за стены размеренный бой часов, – тридцать первое число наступило».

Воссоединение с «Урсулой» произошло, как и планировалось, при свидетелях, Мадлен выпила свое радужное зелье из прозрачной склянки, ее глаза извергли два фиолетовых луча, и девушка уверенно повела публику сквозь лабиринты подвальных коридоров. В одном из них обнаружились остатки портала – намалеванный на стене камин. Краска почти стерлась, но Девидек, который всю дорогу отпускал, по обыкновению, свои шуточки, стал серьезен.

– Не знаю, куда вел этот ход, дамы и господа, но…

Бофреман фыркнула:

– Шарль, милый, всем известна твоя страсть к запасным входам и выходам, просто исполни сорбирское кружево.

Девидек покраснел, Мадлен напомнила молодому человеку давнюю и крайне неприглядную историю с его и своим участием. Шанвер тоже ее прекрасно помнил: тогда они отомстили Девидеку, и Бофреман, в отличие от Катарины Гаррель в случае с Виктором, довела спектакль до конца. Опозоренный шевалье потом долго приходил в себя, даже покинул на несколько недель Заотар.

Сейчас он быстро сплел минускул, линии рисунка стали ярче, в камине зажегся зеленоватый портальный огонь, и через несколько мгновений из пламени к ногам молодых людей вывалилась израненная, лишенная сил, но живая генета.

Вуа-ля, как говорит Гаррель, вуа-ля… Изображать радость было почти физически больно, но Арман схватил «Урсулу» на руки, расцеловал в благодарность невесту, принял все положенные поздравления. Лелю хриплым слабым голосом объяснял, что застрял, то есть застряла в межпортальном пространстве – так бывает, если фамильяр надолго остается без своего господина. Слышать его мог только Девидек, и он, кажется, поверил, не стал продолжать расспросы.

На этом представление закончилось, Бофреман пригласила всех на вечеринку в одну из гостиных лазоревого этажа, но Арман сообщил, что Урсуле необходимы лечение и отдых, а ему самому – скорейшее с ней слияние. Его не задерживали.

Фальшивая Урсула свернулась клубком на ковре у кровати Армана, Брюссо уже спал на соседней или только притворялся – это было не особо важно, демона он слышать в любом случае не мог, зато присутствие в спальне Виктора избавляло самого Армана от необходимости отвечать фамильяру. Тот бормотал о том, что все идет великолепно, сорбир Девидек поверил в ложь, и сорбир Лузиньяк также, и что последний, кажется, раздосадован успехами Мадлен в поисках генеты.

Раздосадован? Шанверу так не показалось, Дионис явно был рад за друга. Завтра или на днях, когда Арману вернут белый камзол, он попросит Лузиньяка показать статую, добытую им в Тутенхейме. Завтра…

А пока Арман де Шанвер, погружаясь в сон, думал о мадемуазель из Анси с дымчато-зелеными глазами и самым мощным фаблером из возможных, о Катарине Гаррель.