Книга Обсидиановое сердце. Механическое сердце, страница 175 – Елена Михалёва

Далеко идти не пришлось. Ей не нужно было ни в башню, ни в конюшню, ни куда бы то ни было еще. Гвин бегом преодолела часть сумрачного коридора. Мягкий ковер заглушил шаги, когда она остановилась перед резной дверью в покои Кевендила Мейхарта. Единственного человека, который мог либо помочь ей, либо погубить все окончательно.

Адептка вошла без стука, ожидая, что в столь поздний час принц наверняка уже крепко спал.

Она ошиблась.

Настолько, что от изумления не сразу поверила собственным глазам.

В свете горящего очага Гвин увидела большую кровать мужа с таким же бархатным балдахином, как и у нее самой. На ней средь сумбура скомканных одеял и простыней она обнаружила обнаженного Кевендила, склоненного в весьма недвусмысленной позе. А его талию крепко обнимали стройные женские ножки. Их прелестная обладательница лежала под принцем в распахнутом кружевном пеньюаре и сладко стонала в такт его резким движениям. Ее длинные белокурые локоны разметались по подушкам.

Любовники повернулись к открывшейся двери.

Девушка сдавленно вскрикнула и попыталась прикрыться подушкой.

Глаза Кевендила широко распахнулись. Однако первый испуг тотчас миновал, когда он понял, кто вздумал заявиться в его спальню. Стыд и растерянность уступили место раздражению.

Впрочем, Гвин не сказала ни слова. Она моментально отступила в сумрак коридора и закрыла дверь. А затем поспешила прочь, на этот раз в свою башню.

Ей хотелось поскорее попасть к письменному столу, но все тело внезапно стало слабым и каким-то чужим. Будто во сне, когда хочешь бежать и не можешь. От увиденного ей почему-то было тошно и смешно одновременно. Человек, перед которым она считала себя виноватой, неверной женой, и сам оказался вовсе не святым.

Ватные ноги вынесли Гвин к лестнице, а оттуда – к большой тяжелой двери. Чтобы не перебудить половину замка и не наткнуться ни на кого из стражников или слуг, чародейка решила пройти через галерею над морем.

Холодный ветер не только освежил лицо и голые ноги, но и успокоил смешавшиеся мысли. Гвин вдохнула полной грудью, чтобы поскорее прийти в себя.

Ночь выдалась ясной. Такой, что впору писать мрачный пейзаж со зловещим замком в центре. Огрызок луны висел на иссиня-черном небе в окружении россыпей белых звезд. А внизу, в темноте, сердитые волны с грохотом бились об острые скалы.

Гвин успела преодолеть половину галереи, когда Кевендил догнал ее.

Принц вынырнул из дверного проема у нее спиной. В порыве чувств он хотел схватить женщину за руку, но та шарахнулась от него, не желая повторить судьбу Ашады Норлан. Повернулась к незадачливому мужу лицом.

Принц стоял босиком на ледяных досках, в одних штанах и наспех натянутой рубахе наизнанку.

– Гвин, это не то, что ты подумала! – Кевендил поднял руки, давая понять, что не угрожает ей. Напротив, пытается оправдаться.

В ответ Гвин ядовито усмехнулась.

– Я только что видела вашу с Имерией животную страсть, – резкий порыв ветра толкнул ее в спину, и чародейка схватилась за перила. – Что я должна была подумать?

Принц провел по лицу ладонью. Нервно сглотнул, подбирая слова.

– Тьма тебя раздери, Кевендил! – Адептка не дала ему опомниться. Ей захотелось наконец высказать ему все, что накипело в душе за недолгие месяцы их глупого брака. – Ты смел обвинять меня в неверности! Ты заставлял меня чувствовать себя виноватой! А сам ничем не лучше! Удерживал возле себя! Зачем? Чтобы исполнить волю отца, только и всего!