Книга Обсидиановое сердце. Механическое сердце, страница 174 – Елена Михалёва

Моргевейн неотрывно смотрела прямо перед собой, будто увидела что-то совершенно невероятное.

Она глядела на Гвин.

А Гвин рассматривала ее с таким же чувством: уже в столь юном возрасте Мор была потрясающей. Она сочетала в себе диковатые черты Ашады Норлан и мудрый взор деда, Авериуса Гарана. Ответственность и серьезность своего отца. А еще ее, Гвин, страсть ко всему, чего не видят другие. Окулус и импери вместе. Это ее кровь пела так громко, что ни один дурман не имел над ней власти. И отчего-то Моргевейн видела Гвин и понимала, что та попала в беду. Связь меж ними оказалась прочнее любых чар.

Рыжий Остван остановился. Он перевел дух и с широкой улыбкой обратился к сестре:

– Что там, Моргевейн? Опять бабушка?

– Нет. Что-то не так…

Гвин захотелось закричать, что девочка ошибается. Что все так, именно так, как и должно быть. И с ней не случалось в жизни ничего важнее и лучше, чем Моргевейн и ее брат.

Но видение повторилось.

Мор спрыгнула с бревна в ручей. Не отводя глаз, подошла ближе. А потом плеснула Гвин в лицо ледяной водой, чтобы разбудить.

– Проснись!

Гвинейн села в кровати, ловя ртом воздух. Сон растаял, но ощущение мороза на коже осталось.

Адептка не сразу поняла, почему так холодно в комнате. Сквозняк распахнул окно настежь и выстудил всю спальню.

Гвин торопливо вылезла из-под одеяла. Закрыла окно, лязгнув засовом. Тело под тонкой сорочкой тотчас покрылось мурашками от холода. Чародейке захотелось поскорее вернуться в постель, но она вдруг замерла посреди комнаты.

Догадка была такой внезапной, что всю сонливость как рукой сняло.

Это видение…

Эти дети…

Не все были ее собственными детьми, что очевидно. Более того, Гвин хватило лишь одного взгляда на каждого из них, чтобы угадать их родителей. И то, что она внезапно осознала, вызвало настоящую бурю эмоций. Удивление. Растерянность. Негодование. Гнев. Ярость. И отчетливое чувство, что ей врали в лицо, при этом обвиняя во лжи ее саму.

Гвинейн крутанулась на месте. Запустила пальцы в волосы.

Этот черный замок на утесе посреди дикого леса. Эта комната. Портрет Мейхартов. Бесплодные попытки короля объединить чужих друг другу людей в крепкое семейство. Все это было обманом, очередной манипуляцией. Бариан Мейхарт, который не смог обрести собственного счастья, изо всех сил старался все исправить, но терпел неудачу за неудачей. Он не сделал счастливой жену. Не смог добиться взаимности от Ашады, которая использовала его. Нарушил данные ей обещания. Стал причиной ее смерти и разрушения другой семьи. Сломал сына в стремлении вырастить из него достойного преемника. Избаловал дочь. Окружил ее фрейлинами, которые так и не сумели стать ей близкими подругами, но и сами оказались оторваны от семей. Пытался спасти Нордвуд от нежити своими силами, стыдясь обратиться за помощью. И теперь стоял на том, чтобы Гвин все еще находилась подле мужа. Но страшнее всего было то, что при всем при этом Бариан Мейхарт искренне старался сделать как лучше.

Так продолжаться не могло. Ни секундой более.

Адептка вмиг оказалась подле шкафа. Она рывком распахнула дверцы и вытянула первый попавшийся под руку предмет. Им оказался багряный плащ Академии с оборванным после злоключений в пещерах Чернильной Цепи подолом. Какая ирония!

Гвин торопливо накинула плащ на плечи, прямо поверх ночной сорочки. Ее руки дрожали, когда она боролась с застежками. Чародейка надела мягкие домашние туфли и поспешила прочь из комнаты.