Книга Ненаписанное богами, страница 36 – Кэти Роган

— Коснись меня, если захочешь это снять, Маэра.

Он застегивает пряжку у меня за головой с нежностью, которая резко контрастирует с самим действием, и мои зубы впиваются в упругую кожу. Это нисколько не притупляет острое ощущение, пронизывающее меня насквозь.

Аэлрик проверяет ремешок пальцем, убеждаясь, что он затянут не слишком туго, а затем его губы прокладывают путь от подбородка вниз по моему телу.

— Хорошая девочка, — говорит он, и напряжение во мне усиливается.

Я умираю от желания.

Аэлрик останавливается у пояса моих брюк и скользит руками вниз, чтобы найти пряжку. Он быстро и ловко расстегивает ее и срывает их с меня, а его рот тут же оказывается там.

Мое тело напрягается, каждый нерв молит об освобождении, но ремень заглушает отчаяние, поглощая голос, прежде чем он сможет вырваться на свободу.

Наконец-то. О, богиня Амариэль, наконец-то.

Аэлрик прижимает язык к моему клитору, и я выгибаю бедра ему навстречу. Он хмыкает, и это порочный смешок звучит как обещание. Один палец прижимается к моей дырочке, а затем второй. Аэлрик тяжело дышит, с трудом сдерживая собственный стон.

— Блядь, ты такая мокрая, — голос хриплый от желания. — Какая же ты хорошая девочка. Показать тебе, какая ты хорошая девочка, Маэра?

В груди поднимается истерика из-за невозможности выпустить все слова и звуки, которые накопились у меня внутри.

Пожалуйста. Еще. Аэлрик.

Я люблю тебя.

Он склоняется к моему лону и скользит языком между складками. В его груди нарастает вибрирующий рокот.

— Ты чертовски божественна, Маэра, — резко говорит мне Аэлрик. — Несравнима ни с чем в Сол'ваэлене.

Я бы назвала это богохульством, но не могу говорить. А потом он опускает лицо между моих бедер и приступает к пиршеству: его язык ласкает и проникает в меня. Спустя несколько секунд я начинаю извиваться, отчаянно желая большего. Отчаянно желая его. Но Аэлрик игнорирует мои попытки заставить его проникать глубже и интенсивнее. Он продолжает медленные дразнящие движения, а затем возвращается к клитору, чтобы вновь лизать и посасывать его.

Я цепляюсь за его напряженные плечи, пока у Аэлрика внутри происходит борьба между сдержанностью и неукротимым желанием. Его трясет от каждого вздоха, кажется, он сдерживается из последних сил. Если я тону, то он — якорь, который тянет меня вниз весом собственного отчаяния. Именно осознание этого разбивает меня вдребезги. Я рассыпаюсь на части, но на этот раз он рядом, чтобы собрать осколки. Мои руки обвивают его спину, цепляясь за каждый изгиб, пока он поцелуями успокаивает дрожь в моих ногах, позволяя им обессиленно коснуться кровати.

Аэлрик поднимается выше, лаская пальцами мои самые чувствительные места — бедра, живот и грудь. Губы следуют за руками, оставляя на коже горячие поцелуи. Под моими ладонями ощущаются его напряженные мышцы, пульсирующие невыплеснутой энергией. Но он все же тянется за мою спину, чтобы расстегнуть пряжку, удерживающую меня в тишине.

— О, боги, — шепчу я, когда мой рот наконец обретает свободу и его начинает покалывать от прилива крови. Твердые губы Аэлрика приходят на смену мягкой и эластичной коже.

— Здесь нет богов, Маэра. — Он качает головой. — Только ты и я.

Аэлрик входит в меня одним резким движением, не отрывая при этом взгляда и прижимаясь в жестком поцелуе.