Книга Герцогиня из приюта, страница 159 – Наталья Варварова

— Я жду полной откровенности, Гаэль. На мой взгляд, это единственное, что выправит неизбежную натянутость между нами. Вы отличный специалист, блестящий и талантливый. Если бы мы с вами говорили о другом учебном заведении, то достаточно было бы найти еще одного перспективного молодого человека. Но здесь у нас дети с особенностям, которые уже к вам привязаны. Ваша специфика помогает закрывать их проблемы. То есть это такое сочетание, что подбирать вам замену придется долго, — а резких порывов вообще хотелось бы избежать.

Он поднял глаза и что-то долго и мучительно искал в моем лице. К какому выводу пришел, не знаю, но свою папку все же убрал в пространственный карман. И сделал это легко и изящно. Одним движением и без усилий на «открыть-закрыть». Все-таки воздушная магия идеальна для бытовых нужд. Такими точнейшими настройками огневики и земные маги уж точно похвастать не могли.

— Я вам не нравлюсь. Вы же не будете с этим спорить. Отчасти с этим связано мое нелепое и обидное для вас амбивалентное поведение. Конечно, меня это ни разу не оправдывает. Я не всегда в состоянии его скорректировать… Вот и сейчас я рассчитывал на эмпатию, вы же так щедры на нее с детьми — а получил вот это…

Нет, он не требовал жалости. Пожалуй, Гаэль в чем-то вел себя, как Люк или Бенджамин. Провоцировал, дергал… Он готов к агрессии и больше всего боится равнодушия.

Если Кристиан согласился оставлять нас в одном здании с возможностью встреч тет-а-тет, то это говорило о том, что куратора он не опасался. Почему же я нормально воспринимала раздражающие манеры мальчишек и дергалась в присутствии этого господина? Ответ можно долго не искать.

— Я подала пример откровенности. И готова продолжить… Вы привлекательный, в чем-то самоуверенный молодой человек, а также сильный маг. Но в отличие, например, от Троя, который прирожденный спасатель и никто другой, у вас другое амплуа — творец и художник. Мужчина, который не догадывается о том, что он скажет или сделает через минуту.

Я полностью завладела его вниманием. Люди этого типа больше всего любили говорить и слушать о себе. И сейчас этот разговор делал его счастливым. Причем куда сильнее, чем секс или даже признание заслуг. Его глаза умоляли, чтобы я не останавливалась. — Я прожила пять лет с человеком, который считал, что маска художника ему чрезвычайно шла. Он не был таким, как вы Гаэль. На это ему не хватало ни истинной чуткости, ни природных талантов, но он чрезвычайно хотел таковым казаться, — голос дрогнул, но я сама залезла на эту скользкую тропинку. — Я привыкла к его капризам. К тому, что он может без объяснений передумать. Отправить меня переодеваться после того, как мы уже отправились на прогулку. Или поехать, допустим, на воды, но вернуться через два часа, потому что… Нет, просто потому… И это то, с чем мне предстоит теперь справиться. Не делить людей на опасных и безопасных. Быть открытой и с открытыми глазами. Наверное, я смогу дать восхищение, которое вы заслуживаете, Гаэль. Просто не сразу. И предупреждаю, строго в рамках наших полномочий.

Опять увертка. Правильная директриса бы ни за что не стала рассказывать о своем прошлом симпатичному преподавателю с горящими глазами. Но я же выбрала честность. По сути, ту же линию поведения, что и с детьми.