Книга Фабрика воспоминаний, страница 17 – Клелия Ренуччи

Тот посмотрел на нее, наклонил голову влево, потом вправо. Прищурился, пожевал губами. Сара приготовилась к худшему.

— По-моему, таких нет, — сказал он, листая афиши на витрине. — Впрочем, есть афиши к фильмам с Мари Бель; возможно, они вас тоже заинтересуют?

— Нет, спасибо. Я ищу нечто уникальное, нечто, о чем еще никто не слышал.

Антиквар засунул руки в карманы широких вельветовых брюк, улыбнулся и, кажется, немного расслабился.

— Вот театральная афиша — это уже ближе к делу, — продолжила Сара, приободренная тем, что собеседник повел себя дружелюбнее. — Знаете, о чем я подумала… Когда увидела вашу витрину… Возможно, у вас в продаже есть воспоминания, связанные с этой актрисой?

Он молча выслушал ее, перекатываясь с пяток на носки своих изношенных «мефисто».

— Воспоминания? — повторил он ехидно. — Так я и думал! Вот где я вас видел — на аукционе, с вами еще парень был долговязый! Вы что, шпионили за мной?

Сара сконфуженно кивнула.

— Чего ваш упрямец хочет от Мари Бель?

— От нее ничего, но… Ох, история совершенно безумная.

Продавец вопросительно смотрел на Сару, и та запаниковала: «Атаковать или изобразить слезное признание? А может, просто соврать? Почему бы нет…»

— Тот парень — мой брат. Мы уверены, что член нашей семьи присутствовал на представлении в ноябре сорок второго. С кем он там был, нам еще предстоит выяснить.

— A-а, — протянул антиквар, — так вот почему он вырвал у меня то воспоминание.

— Вас оно чем привлекло?

— Это мое дело. Готовлю сборник…

— То есть у вас есть и другие?

— Да, почти все сцены. Не хватает лишь признания Федры Ипполиту. На мой взгляд, это апофеоз пьесы, и без него комплект будет неполным. Я рассчитывал найти его среди лотов, которые сегодня продавались на аукционе в «Друо»… — Он помрачнел. — А вы знаете, что, по справедливости, мне следовало бы послать вас вместе с братцем куда подальше?

— Пожалуйста, можете так и поступить, но для начала прошу вас выслушать мое предложение. Я не покупаю у вас эти воспоминания, а возьму их у вас на время и гарантирую, что брат отдаст вам то, которое приобрел сегодня, если там окажется сцена признания.

— Ну, не знаю… Что еще вы можете мне предложить?

— Рекламу! Мой брат расскажет о вашем сборнике сцен из «Федры» в своих передачах.

Продавец недоверчиво посмотрел на Сару.

— Он работает на радио Института Франции. Если включить в программу тему этих воспоминаний, слушатели непременно ею увлекутся. Согласитесь, ваша коллекция в своем роде уникальна, а потому станет для людей особенно желанной. И тогда ее цена сразу подскочит! — Она щелкнула пальцами.

Поколебавшись, антиквар, которого, по-видимому, позабавили риторические ухищрения Сары, растопырил пальцы правой руки и поднял ее.

— Ладно, ваша взяла! Вы серьезно хотите забрать все?

Сара кивнула. Продавец стал аккуратно вынимать чипы из коробочки и складывать каждый в отдельный конверт из пупырчатой пленки, надписывая на них номера.

Спустя несколько минут Сара шла по залитой солнцем улице, пересчитывая конверты. Дойдя до нужного дома на Фобур-Сент-Оноре, она крупно вывела на первом конверте слово «Сюрприз» и один за другим опустила их в почтовый ящик Габриэля.

Занавес медленно поднялся. Действие начиналось на заре. Забрезжила синева. Проступили контуры декораций, пока еще нечеткие. Справа налево по сцене пробежала тонкая полоска света, похожая на первый солнечный луч. Появился Ипполит, самый красивый эфеб Греции. Его светло-русые волосы, босые ноги и белое одеяние с ярко-желтыми украшениями оттеняли загорелую кожу.