Книга Система «Спаси-Себя-Сам» для Главного Злодея. Том 3, страница 76 – Мосян Тунсю

Сказавший это показался Шэнь Цинцю знакомым; задумавшись на мгновение, он припомнил: «Разве это не тот самый тип из города Хуаюэ… Как там назывался его клан… Точно, старший наставник клана Баци!»

– Могу ли я спросить главу клана, – вновь зазвучал учтивый голос великого мастера Учэня, – каков уровень его совершенствования?

– Поздняя стадия «золота и киновари»! – поведал тот.

Двое настоятелей украдкой переглянулись, прочие собравшиеся принялись покашливать.

Среди общего недоумения великого мастера Учэня первым посетила догадка:

– Это… весьма необычно. В нашем монастыре всем, кто находится на стадии формирования «золота и киновари» или же выше, явился один и тот же сон…

Понять значение его слов было легче лёгкого: если бы глава клана Баци говорил правду, то и его не минула бы сия участь.

Стоявшие поодаль принялись беззастенчиво обмениваться сомнениями:

– И то верно, те из нас, кто не достиг этой стадии, мирно проспали всю ночь.

Завысить перед подобным собранием свои достижения на стезе совершенствования тела и духа, чтобы тут же быть разоблачённым, – это всё равно что поднять камень, чтобы уронить его себе прямиком на ногу. Шэнь Цинцю мысленно поставил свечку за своего старого знакомца, который, похоже, за все эти годы не продвинулся ни на йоту.

Зато самомнение этого прославленного наставника, в противоположность достижениям, явно порядком подросло. Нимало не смутившись, он во всеуслышание заявил:

– У любого явления бывают исключения! Так кто-нибудь наконец объяснит, о чём всё-таки был этот сон?

Выходит, ко всему прочему, во всём клане Баци, самое имя которого вещало о его величии^[94], не нашлось ни единого адепта, достигшего стадии «золота и киновари», – в противном случае его главе не пришлось бы признаваться в своём невежестве перед целой толпой совершенствующихся. Похоже, не получив приглашения на встречу, он попросту примазался к кому-то, чтобы лишний раз напомнить о себе.

Великий мастер Уван нахмурился, однако добродушный Учэнь терпеливо посвятил главу клана Баци в суть дела:

– В этом сне говорилось о том, что Тяньлан-цзюнь, долгие годы заточённый под горой Байлу, вырвался на свободу, обрёл новое тело и теперь сеет повсюду смерть и разрушения.

Хотя великий мастер облёк всё это в метафоры, он передал содержание сна весьма условно; зная наклонности Ло Бинхэ и его способности в этой области, Шэнь Цинцю мог поручиться, что здесь не обошлось без множества более чем выразительных сцен^[95]…

– Если двое видят один и тот же сон, это можно счесть удивительным совпадением, – начал великий мастер Уван. – Если же его одновременно видят несколько сотен людей, то это не объяснишь даже словом «чудо». К тому же содержание этого сна обычным не назовёшь: он был чересчур близок к реальности. Полагаю, проснувшись, все вы ощутили, что даже окружающая действительность не так ярка, как это видение.

Достигшие стадии «золота и киновари» тут же закивали – услышанное отозвалось в их сердцах неизжитым страхом. Кто-то с сомнением поинтересовался:

– А из-за чего, собственно, этот Тяньлан-цзюнь был заточён? Если он и вправду столь могущественен, как же с ним совладали в прошлом?

– Если уж об этом зашла речь, то всему виной месть за причинённое зло, – вздохнул великий мастер Учэнь. – Будь с нами глава дворца Хуаньхуа, кто знает, как он сетовал бы о содеянном?