Книга Обманутая жена дракона, страница 32 – Властелина Богатова

Джеил только покачал головой, промолчал.

— Господин, — появляется слуга в дверях.

Я бросаю полный превосходства взгляд на Джеила и киваю слуге. В гостиную входит доносчик. Напряжение разливается по плечам моментально, знакомый огонь вспыхивает в солнечном сплетении тугим комком.

— Ваше сиятельство, госпожа Дер Крэйн прибыла в резиденцию своего отца.

Секунда молчания, мышцы пронимает дрожь, а горло сковывает железными тисками. Меня оглушает, будто ударили веслом по голове, дальше я не слышу доносчика и ухожу под воду на дно.

Джеил наблюдает за мной, а потом молча проводит по лицу рукой, предпочитая разумно промолчать, но в голубых глазах полное недоумение вместе с угасающим весельем.

Шерелин

По дороге меня несколько раз тошнило, поэтому после третьей остановки я всё же приняла лекарство, которое выписал Орвель Мериен. И стало значительно легче.

Правда, к обеду бледность всё ещё оставалась на лице. Я чувствовала это кожей: холодной, натянутой, будто вся я полупрозрачная оболочка, не способная удержать тепло. Липкие пальцы, чуть влажные виски. Быть может, сказалось, что спала я всего пару часов. Погрузиться в сон было всё равно что спуститься в ледяную воду — глубоко не пускало. Каждые двадцать минут я просыпалась, прерываясь с неровным вдохом. Где-то в груди сжималась тревога: что, если Ройнхард вернётся? Догонит?

Всё ещё не верилось, что он позволил мне уйти.

Что его сдержало? Жалость? Или у него есть план?

Я должна позаботиться о своём малыше. Сделать всё, что в моих силах, чтобы он жил. Всё остальное неважно.

Когда мы въехали на чужую территорию, я сразу почувствовала это по чуть слащавому от плодовых деревьев воздуху на языке, тяжести в лёгких, свежей, как мятный чай, прохладе где-то под кожей. Повеяло назойливой сыростью. Здесь пахло иначе, забыто спокойно.

Этого места я не помню — мама уехала отсюда, будучи беременной мной.

Интересно, что она тогда чувствовала?

Вряд ли это было что-то приятное: её ожидания разбились, несмотря на то, что её жизнь была полностью обеспечена моим отцом. И всё же она была молода и одинока.

Сжималось ли у неё внутри, как сейчас у меня? Ощущала ли она эту вязкую пронзительную тишину, когда прощалась с домом, не имея права туда вернуться?

Наконец из-за деревьев показалась и сама резиденция семейства Альвиса Дарнеля, чей статус я получила, но не получила признания.

Задерживаю в груди дыхание. Не представляю, как меня встретят. Как посмотрит на меня отец и что скажет. Он не видел меня ни разу. Захочет ли со мной говорить или даже не выйдет?

Чтобы отвлечься от мыслей, я принимаюсь поправлять одежду, волосы, хочу придать себе уверенный вид. Но волнение ощущалось в каждом моем движении.

Карета остановилась. Кармен приготовилась идти со мной. Она тоже выглядела взволнованной и бледной. Не спала, как и я.

Белоснежные мраморные стены дворца слепят, слишком чистые, слишком гладкие, как холодный пласт памяти, который не сдвинуть.

Я часто видела дом отца во снах: как ползала по этим залам в солнечных пятнах, как тянула руки к статуям, вазам и всему, что привлекало мое внимание.

Так могло бы быть, но я была в животе у мамы, не зная, что под этими сводами гремели голоса империи, что здесь когда-то решались судьбы.

Теперь здесь стерильная тишина. Лёгкий ветер качал шёлковые шторы, шелестел в кронах, скользил по белокаменным дорожкам.